Все сказанное с полным основанием можно отнести и к советским композиторам, воспитанным на высокой этике глинкинских идей и музыкальных образов, продолжившим и по-новому развившим и осмыслившим монументально-эпическую и психологически-лирическую ветви его творчества, гуманистически устремленного к созданию прекрасного во имя духовного блага человечества, полного жизнетворной ясности, благородного чувства меры и глубокой искренности.
Корнями уходящая в русскую почву, напоенная ее живительными соками, музыка Глинки дорога советскому народу и им любима. И в нашей стране, и во всем мире имя его окружено заслуженным почетом. Великому сыну России на многие столетия подобает ЧЕСТЬ В ЗЕМЛЕ РОДНОЙ!
А. Розанов
МОЛОДЫЕ ГОДЫ
Село Новоспасское. Акварель работы А. Щекалина
Дальний край русской земли. Смоленщина. Холмистые просторы полей и лугов. Вековые леса, что на юге переходят в Брянские. В ста верстах от древних башен губернского города Смоленска, у истоков полноводной Десны — село Новоспасское, поместье секунд-майора Николая Алексеевича Глинки.
Здесь, на утренней заре, 20 мая 1804 года, в лучшую пору цветения весны, у сына его, капитана Ивана Николаевича и невестки Евгении Андреевны, родился второй сын, Михаил. «По рассказу матери, после первого крика новорожденного, под самым окном ее спальни, в густом дереве, раздался громкий голос соловья с его восхитительными трелями», — писала впоследствии о рождении брата Людмила Ивановна Шестакова.
Для родителей, еще горевавших о потере первенца Алексея, рождение сына было радостью и утешением. Тем «ужаснее», по словам той же Людмилы Ивановны, оказалось их положение, когда вскоре им пришлось против воли «предоставить» младенца на попечение бабушки Феклы Александровны. Как вспоминал впоследствии Глинка, она унесла его на свою жарко натопленную (несмотря на летнее время) половину, обрядила в беличью шубку и закармливала сладкими крендельками. Властная старуха, «не совсем хорошо» обращавшаяся с крепостной прислугой, баловала своего внука «до невероятной степени».
Вредные последствия шести лет, прожитых им почти без воздуха, имели отрицательное влияние на всю остальную жизнь Глинки, сделав его «мимозой» — «недотрогой» с неустойчивым здоровьем. Старания матери приучить тогда сына к свежему воздуху не имели большого успеха. И прелесть общения с русской природой он постиг лишь со временем.
Иван Николаевич Глинка (1777—1834), отец композитора. Портрет работы И. Вернера. Пастель
Евгения Андреевна Глинка (1784—1851), мать композитора. Портрет работы И. Вернера. Пастель
Фекла Александровна Глинка (ум. 1810), бабушка М. И. Глинки. Миниатюра работы неизвестного художника
Ограниченными были и впечатления мальчика в его тепличном заточении. Тем глубже запечатлелись в нем с первых лет жизни русские песни и сказки, которыми забавляли его няни Татьяна Карповна, Авдотья Ивановна и особенно Ирина Федоровна Мешкова, если он бывал «скучен» или нездоров. Так поэзия русской песни и сказки, а также исконной обрядности народной жизни с детства овеяли жизнь Глинки. И до последних дней русская песня была его любимейшей музыкой.
К радости близких мальчик рано выучился читать, любил рисовать и «ловко» подражал трезвону колоколов: ударяя по гулким медным тазам, он долго прислушивался к медленно замиравшим звукам и впоследствии полагал, что то было первое выражение его «музыкальной способности». Из всех этих впечатлений, запавших в раннем детстве в душу будущего великого композитора, и сплелась глубоко народная основа его творчества.
В 1810 году скончалась бабушка, управление имением полностью перешло в руки Ивана Николаевича Глинки. Но к затеянным им хозяйственным преобразованиям он успел едва лишь приступить. Грянули грозные события Отечественной войны 1812 года.