Через неделю после ареста, 11 февраля 1904 года, последовало еще одно «высочайшее повеление»: ссылка в Восточную Сибирь заменялась высылкой в Олонецкую губернию.[45] 30 марта Калинин был отправлен по этапу из Ревеля в Петрозаводск, откуда лежал путь в Повенецкий уезд Олонецкой губернии.
Так закончился ревельский период революционной деятельности Калинина. «Не долго работал у нас Михаил Иванович, — писал эстонский рабочий Э. Пярди, — а в сторону революции повернул многих рабочих».[46] В том значительном сдвиге, который произошел в социал-демократическом движении в Эстонии накануне и после II съезда РСДРП и который, в частности, выразился в росте групп и кружков, вставших на позиции ленинской «Искры», немалая заслуга М. И. Калинина. Характеризуя его вклад в развитие революционной борьбы эстонского пролетариата, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Эстонии И. Кэбин отмечал: «В распространении идей марксизма-ленинизма, в направлении социал-демократического движения Эстонии на путь революционной борьбы выдающуюся роль сыграл соратник В. И. Ленина, агент „Искры“ М. И. Калинин, который, будучи сослан в 1901–1904 годах в Таллин (Ревель), работал здесь на заводах. Под его руководством была создана Ревельская организация РСДРП».[47]
М. И. Калинин был доставлен в Повенец этапным порядком 16 мая 1904 года и «передан приставу 2-го стана Повенецкого уезда для водворения на жительство» — в карельское селение Мяндусельга, находившееся в 75 верстах от Повенца.
За 47 дней этапа Калинин вместе с другими политическими ссыльными прошел долгий и нелегкий путь. Шли в весеннюю распутицу, увязая в грязи. Привалы на отдых были редкими. От усталости и недомоганий валились с ног. Добравшись до очередной «этапной избы», бросались на голые дощатые нары и засыпали мертвым сном. В этих тяжелых условиях Калинин вновь проявил высокие качества профессионального революционера — умение мужественно переносить невзгоды, не терять присутствия духа, зажигать верой, заражать оптимизмом окружающих его людей. Он щедро дарил свою душевную теплоту людям, подбадривая словом, шуткой, песней, заботясь о товарищах, особенно больных. На двери одной из «этапных изб» (в деревне Мянсельга) Калинин оставил вместе с другими свой «автограф».
Повенец был небольшим захолустным уездным городком, про который в народе ходила поговорка: «Где свету конец, там тебе и Повенец». Но в этой глухомани, в отдаленном от промышленных центров городишке было немало политических ссыльных, среди которых были представители разных партий и групп. Уже в силу одного этого обстоятельства Калинин считал необходимым во что бы то ни стало добиться разрешения на поселение в Повенце, а не в глухой карельской деревушке, совершенно отрезанной от мира. Он подает прошение исправнику с просьбой оставить на жительство в городке. Получив такое разрешение, Калинин устраивается на работу в кузницу молотобойцем. Днем он трудится у наковальни, вечерами и ночью отекшими от тяжеловесного молота руками переписывает бумаги податного инспектора — по 6 копеек за лист. Заработанные таким образом гроши он отдавал тем товарищам по ссылке, которые из-за тяжелой болезни не могли зарабатывать деньги даже на питание.
Калинин быстро входит в круг политических ссыльных, участвует в дискуссиях и спорах, в обсуждении рефератов. Одновременно по мере знакомства с местными жителями он начинает вести среди них революционную агитацию и пропаганду, используя для этого свою небольшую библиотечку, книги и газеты, которые присылали ему в Повенец ревельские друзья.[48] В домике местной жительницы А. Р. Юшковой, где квартировали М. И. Калинин и его товарищ по этапу и ссылке И. Г. Правдин, в небольшой комнатке часто было многолюдно. Беседы длились далеко за полночь. И не случайно, что именно в этот дом зачастил с контрольными визитами стражник Климов. Даже здесь, в глухомани, уже чувствовались первые, пока еще «подземные» толчки революционного вулкана, извержение которого начнется событиями 9 января 1905 года. Доставлявшиеся сюда, хотя и с большим опозданием, газеты сообщали о событиях в стране.
М. И. Калинин прилагал немало усилий, чтобы выбраться из Повенца, поселиться поближе к промышленным районам. Несколько раз он обращался с прошением к олонецкому губернатору о перемене места ссылки. Постепенно вместе с Правдиным стали готовиться к побегу. Неожиданно два обстоятельства облегчили Калинину выезд из Повенца. Согласно манифесту 11 августа 1904 года срок его ссылки должен был сократиться на 1/3 (до 4 октября 1906 года). Кроме того, в конце декабря Калинину — по его прошению — разрешили поездку на родину для свидания со старыми больными родителями.
Перед отъездом из Повенца Калинин получил весть о событиях 9 января 1905 года в Петербурге. Политические ссыльные заявили о своей солидарности с питерским пролетариатом: во главе с Калининым они организовали демонстрацию в знак протеста против расстрела рабочих у Зимнего. Древний городок впервые увидел открытое политическое выступление против насилия и всевластия царской монархии.
18 января 1905 года Калинин направился в Петербург — в центр революционных событий. Дорога была дальняя: на крестьянской лошаденке надо было преодолеть 600 верст. А Калинину хотелось как можно скорее добраться до Петербурга.
Однако задержаться в столице не удалось. Когда Калинин и Правдин[49] приехали в Петербург, там шли повальные обыски и аресты. В интересах безопасности Калинину на время необходимо было уехать. Политическому ссыльному, отпущенному на короткий срок, имевшему единственный документ на руках — «Проходное свидетельство № 5 для следования в село Троицу Тверской губернии», было вдвойне опасно попасть в руки полиции. Правдин пишет в воспоминаниях: «Посовещавшись с Сергеем Ивановичем Гусевым и Еленой Дмитриевной Стасовой (членами Петербургского комитета РСДРП. — Ред.), мы решили, что Михаил Иванович выедет к себе на родину, заявит там о себе и уж после возвратится в Петербург, а я останусь работать на нелегальном положении…».[50]
После недолгого пребывания в столице Калинин выехал в Верхнюю Троицу. И в дороге, и в родной деревне он жил ожиданием — скорее вернуться в Петербург. Ведь по стране уже шел 1905 год, разгоралось зарево народной революции.
Глава вторая. В борьбе за победу буржуазно-демократической революции
На баррикадах 1905 года
В объятый революционным пламенем Петербург Калинин вернулся в конце лета 1905 года, вернулся, несмотря на серьезную опасность быть арестованным, — ведь после 9 января в столице из месяца в месяц нарастала волна массовых полицейских репрессий. Он незамедлительно связался с большевистским подпольем. Как политический ссыльный, еще не отбывший срока ссылки и не имевший права проживать в столице, Калинин мог находиться здесь только на нелегальном положении. В целях конспирации Михаил Иванович получает в подполье партийный псевдоним «товарищ Никанор». Пренебрегая опасностью, он сразу же находит место в первых рядах борцов против царизма, в гуще пролетарских масс.
В обстановке острейшей принципиальной борьбы в РСДРП против оппортунистической линии по вопросам революции и роли пролетарской партии в ней Калинин, как и прежде, в строю твердых ленинцев, активно выступает против раскольнической деятельности меньшевиков. «…Строгая партийность, — подчеркивал Ленин, — есть одно из условий, делающих классовую борьбу сознательной, ясной, определенной, принципиальной».[51] Уже первые посещения дискуссионных собраний, на которых большевики разъясняли и отстаивали ленинскую тактическую линию в революции, утвержденную III съездом партии, дали Калинину боевой заряд для дальнейшей борьбы на новом историческом этапе. «Политическая жизнь в столице, — вспоминал об этом периоде М. И. Калинин, — кипела. Борьба между большевиками и меньшевиками развернулась вовсю… Хотя я персонально и был связан с большевиками, но ссылка не давала возможности вполне ориентироваться в вопросах тактики дня… В один из приемов на явке т. Елена Дмитриевна Стасова нам — мне и т. Правдину — дала явку на партийное дискуссионное собрание. Собрание происходило где-то на Охте. Со стороны большевиков выступал т. С. И. Гусев… Дискуссия определила нашу принадлежность к большевикам».[52]
45
Высылка в Сибирь прекращалась из-за начавшейся русско-японской войны, в связи с загрузкой транспорта, перевозившего войска и технику через Сибирь на Дальний Восток.
48
Ревельские социал-демократы и передовые рабочие помогали не только литературой. Они провели сбор денег и послали в далекий Повенец; на свои средства приобрели и отправили Калинину теплую одежду и набор слесарных инструментов (см.