Революционное мировоззрение Калинина быстро кристаллизовалось в процессе изучения марксистской литературы. Разрозненные сведения и наблюдения, почерпнутые из книг и из жизни, постепенно выстраивались в стройную систему взглядов. Неизгладимый след в его сознании оставила работа Ленина «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Указывая на исключительное значение этого классического произведения марксизма для формирования своего мировоззрения, Калинин подчеркивал, что оно отличалось сильно действующей на читателя убежденностью автора в правоте марксистских идей, непримиримостью к оппортунизму во всех его видах.[13]
В процессе изучения марксистской литературы у членов кружка постепенно вырабатывалось ясное представление о роли и значении экономической и политической борьбы для судеб рабочего класса, о соотношении этих форм, их целях и задачах. Кружковцы не замыкались в рамках собственно политического просвещения, а воспитывали в себе черты агитаторов и организаторов — умение живо откликаться на нужды трудового люда, поднимать его на протест, вести за собой в открытых классовых выступлениях. Уже в начале пути члены кружка, и прежде всего Михаил Калинин, вели политическую агитацию среди рабочих, связывая теоретические проблемы с конкретными вопросами труда и быта путиловцев.
В 1898 году кружок выступил инициатором ряда протестов против произвола заводской администрации. Когда она решила построить заводскую церковь на трудовые гроши рабочих и стала принуждать их к ежемесячным отчислениям в размере одного процента заработной платы, Калинин первым демонстративно отказался делать отчисления. Его, по предварительной договоренности, поддержали члены кружка, а вслед за ними и другие рабочие. Смелый поступок молодого токаря произвел большое впечатление на путиловцев. Администрация не уволила «смутьяна» только потому, что завод крайне нуждался в высококвалифицированных рабочих, а Михаил Калинин славился первоклассным токарным мастерством. Но отныне он попал в черный список неблагонадежных: на его личной заводской карточке появилась пометка: «На храм жертвовать не желает».
Еще более значительным событием был организованный кружком в сентябре 1898 года массовый протест против непомерно раздутых штрафов. Заводская администрация, выполняя волю владельцев предприятия, задумала пополнить и свой карман за счет увеличения штрафов. С этой целью было сокращено время между рабочим и так называемым штрафным гудком с десяти до пяти минут, а штраф за опоздание сверх этих пяти минут повышен до 75 копеек. Такое решение взбудоражило путиловцев, рабочий день которых, несмотря на фабричный закон 1897 года, длился иногда до шестнадцати и более часов в сутки. Стихийно назревал конфликт между рабочими и администрацией. Почувствовав настроение рабочих, кружковцы решили помочь им организовать выступление, определить требования к администрации.
В первый же день нового штрафного гудка, 19 сентября, члены кружка обсудили нарастающую конфликтную ситуацию на заводе и сошлись на предложении Калинина: развить конфликт до серьезного столкновения; разъяснить рабочим, что их основной протест должен быть обращен не столько против уменьшения времени между рабочим и штрафным гудком, сколько в первую очередь и главным образом против самой системы штрафов; агитировать рабочих за общезаводскую стачку, в ходе которой выдвинуть требование уменьшить рабочий день. Кружковцы проявили себя умелыми агитаторами. 21 сентября рабочие разных цехов дважды прекращали работу. Полторы тысячи путиловцев, собравшись у заводской конторы, заявили фабричному инспектору, что, если к 22 сентября их требования выполнены не будут, бастовать будет весь завод.
Усилия кружка Калинина, испытавшего силы в массовой агитации и организации рабочих, принесли первые реальные плоды. 22 сентября появилось объявление директора завода, извещавшее о снижении штрафа за опоздание с 75 до 15 копеек. Утром того же дня штрафной гудок последовал не через пять, а через десять минут после рабочего. Это была победа организованных путиловцев.
После сентябрьских событий кружковцы обрели много новых друзей и помощников. Растущая популярность Калинина и его товарищей была важна для дальнейшей работы. Но в то же время эта популярность увеличивала и степень опасности для подпольщиков, требовала от них глубокой и продуманной до малейших деталей конспирации.
Соблюдая предосторожность, кружок Калинина постепенно начал налаживать контакты с рабочими других заводов и фабрик Нарвской и Московской застав, а затем и более отдаленных районов столицы, что способствовало возникновению революционных кружков на ряде предприятий, в том числе на Резиновой мануфактуре, вагоностроительном заводе Речкина, фабрике механического производства обуви, в Экспедиции заготовления государственных бумаг. К концу 1898 года кружок Калинина установил прочные связи с металлистами Выборгской стороны, железнодорожниками Николаевских мастерских, рабочими-балтийцами с Васильевского острова.
Выход кружка за пределы Путиловского завода, расширение сферы его деятельности существенно повлияли на повышение его роли в социал-демократическом движении столицы. Кружок Калинина скоро выступил уже в новом качестве: он превратился в центральную социал-демократическую группу Нарвского района. С этими изменениями неразрывно связана новая веха в революционной биографии М. И. Калинина: организатор и ведущий участник марксистского путиловского кружка становится во главе центральной группы района, выдвигается в число активных деятелей социал-демократической организации Петербурга, ее последовательно революционного марксистского крыла. В руках Калинина постепенно сосредоточиваются все связи с революционерами-подпольщиками района и с городским «центром». Чтобы нагляднее представить, какой опасности подвергал себя при этом Калинин, достаточно напомнить данную им самим образную характеристику степени риска: «…Малейший твой промах, малейшая конспиративная ошибка, — и ты провалишься… в каменный мешок, где, по народному поверью, мололи жерновами людей и спускали в Неву».[14]
Много сил и энергии Калинин отдает в этот период объединению революционных усилий передовых рабочих Нарвского района, превращению центральной нарвской социал-демократической группы в ячейку РСДРП. Несмотря на скудость и разрозненность сведений о I съезде РСДРП, Калинин и его товарищи сделали правильный выбор: нужно бороться за объединение всех социал-демократических организаций в единую пролетарскую партию. В это же время начинаются первые серьезные столкновения и бои марксиста Калинина с проповедниками оппортунистических догм «экономизма».
Своеобразным выступлением против линии «экономистов» явилась позиция, занятая кружком Калинина в период подготовки маевки 1898 года. Ко Дню международной солидарности трудящихся «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» составил и распространил в кружках две прокламации, которые довольно существенно отличались по своему содержанию и направленности. Одна прокламация ориентировала рабочих исключительно на борьбу за удовлетворение их повседневных материальных нужд. Другая наряду с экономическими выдвигала и политические требования (созыв парламента на основе всеобщего прямого равного и тайного голосования, восьмичасовой рабочий день, политические свободы) и заканчивалась призывом к свержению самодержавия. Калинин и его товарищи, еще не ведая как следует о том, какие группировки «Союза борьбы» стоят за каждой из листовок, взяли за основу для агитации прокламацию политического характера, т. е. воззвание, составленное представителями марксистского крыла «Союза борьбы».
Власти, не на шутку встревоженные революционной пропагандой на Путиловском, предприняли меры против проведения маевки: все силы жандармерии, полиции, охранки были подняты на ноги, места возможных массовок были наводнены шпиками. Петербургский градоначальник, донося о «преступной пропаганде» в городе, в реляции министру внутренних дел выделял резко усилившуюся активность революционеров на двух заводах — Путиловском и Обуховском. «…Главнейшие усилия революционеров, — отмечалось в донесении, — были именно направлены в среду рабочих Путиловского и Обуховского заводов, где контингент рабочих является наиболее развитым и подготовленным к восприятию противоправительственных учений». Лучшим подтверждением этих данных служит то обстоятельство, что задуманное революционерами празднование 1 Мая предполагалось осуществить главным образом при посредстве путиловских и обуховских рабочих.[15] Властям удалось сорвать маевку, но они были бессильны в попытках вытравить из умонастроений рабочих тот заметный след, который оставила подготовка к ней.