— По делу или так?
— По делу, — ответил Гиз. — Время подходит.
— Это хорошо…
Молчаливая неулыбчивая хозяйка принесла узкогорлый кувшин с вонючим самогоном, плоскую тарелку с лепешками и тонкими кусочками кровяной колбасы, поставила перед гостем.
— Все сделал, что я просил? — Гиз разломил лепешку. Есть он не хотел, но обижать хозяев было нельзя.
Кузнец кивнул:
— Исполнил лучшим образом.
— Проволока надежная?
— Я из такой кольчужные кольца делаю.
— Крючья с зазубринами?
— И отточены так, что сами цепляются.
— Бубенцы?
— Подобрал самые звонкие.
— Что ж… Спасибо за работу.
— Может еще что потребуется? — Кузнец разлил самогон по жестяным кружкам. Ту, что была поновей и почище, подвинул к гостю.
— Потребуется, — сказал Гиз.
— Говори, что надо.
— Люди будут нужны. Завтра утром, на рассвете, приходи к дому Дилы.
Кузнец ответил не сразу. Сперва заглянул в свою кружку, призадумался.
— Ну так что, придешь? — спросил Гиз.
— А кто еще будет?
— Я буду. Эрл будет. Все будут, кого собрать сумеете.
Кузнец покачал головой:
— Сомневаюсь я, что пойдут люди. Страшное это дело, на мертвяка охотиться. Не крестьянское.
— Ну, думай, — сказал Гиз, отодвинув кружку с самогоном. — Время пока есть — день сегодняшний, вечер. И ночь. А утром приходи.
Кузнец промолчал, только пожал широкими плечами.
— Ладно, пойдем, — поднялся Гиз. — Покажешь мне свою работу.
В кузне пахло дымом и окалиной. Закопченные стены были увешаны инструментом, на земляном полу валялись ржавые куски железа, в углу стоял большой чан с водой. От не успевшего еще остыть горна веяло сухим жаром.
— Вот, — кузнец протянул Гизу холщовую сумку. — Здесь все, что ты просил. Крючки я воткнул в деревяшки, чтоб не цеплялись. Все аккуратно смотал, уложил — разберешься.
— Сколько я тебе должен? — спросил Гиз.
— Мелочь! — отмахнулся кузнец. — Просто избавь нас от мертвяка.
Распрощавшись с кузнецом, Гиз направился к старой Исте за вторым своим заказом.
Старуха жила одна в крохотной, вросшей в землю избенке, крытой дерном. Крестьяне ее уважали, но все же старались держаться подальше — они считали, что старая Иста ведьма, и не решались беспокоить ее по пустякам. К старухе обращались лишь в крайних случаях — если кто-то заболевал, или дохла скотина, или засуха грозила сгубить весь урожай. Мудрая старая женщина помогала, чем могла, но денег никогда не брала. Все свободное время она занималась рукоделием: вязала, вышивала, ткала. В деревне считали, что ведьмины поделки обладают волшебной силой. Потому в каждой семье было что-то, созданное ее руками, — вышитое полотенце ли, плетеная из бересты солонка, деревянное ожерелье, тряпичная кукла.
Свой дом старая Иста никогда не запирала. Даже появление мертвяка не изменило ее привычки — как и прежде, дверь ее избы была открыта для всех…
— Здравствуй, бабушка, — сказал Гиз, переступив порог.
— А, пришел… — Иста улыбнулась, показав голые десны. — Жду. С самого утра все жду и жду…
— Значит, сделала, что я просил?
— Конечно, сделала. Работа простая, не трудная. Мне, старой, все равно заняться нечем, а когда дело есть, когда руки заняты, жить не так скучно…
— Хорошо, бабушка, — Гиз понимал, что дай ведьме волю, она проговорит до самой ночи. — Где всё?
— Да вон узелок возле окна лежит, возьми. Я уж вставать не буду, кости болят, спина совсем не гнется…
— Конечно, сиди, бабушка. Спасибо тебе. Сколько за работу отдать?
— Да что ты! Какая тут работа? Смех один! Убери, убери кошель-то! Деньги мне не нужны. Ты вон лучше пособи, окошко протри от пыли, а то совсем стало мутное, ничегошеньки не видать, что там на улице делается… Вот спасибо тебе, красивый… А денег не нужно… Приходили ко мне люди, очень просили тебе помочь, если надо будет. Вот я и помогла… И тебе, и людям… Оно ведь так правильно — помогать всегда надо. А что это за помощь, если за деньги?..
Гиз еще раз поблагодарил старую Исту и поспешил покинуть ее дом. Слишком уж низкие здесь были потолки, они давили сверху, заставляли втягивать голову, и запах стоял кислый, тяжелый, неприятный — запах старости.
Гиз не очень-то надеялся на память ведьмы и потому, оказавшись на улице, развязал полученный от нее узел. Хмыкнул удовлетворенно.
Иста все сделала, как надо.
В холщовую тряпицу были завернуты несколько маленьких берестяных коробочек с семенами гречихи и проса.