— Я могу подождать здесь, если вы хотите проверить, нет ли свободных мест, — говорит Коннер, наш водитель, обращаясь ко мне, а не к Михаилу, который сидит на заднем сиденье.
Я позволила ему первым залезть в машину, чтобы оценить, где он сядет, и чтобы я могла быть как можно дальше от него. Знаю, что это разозлило его. Я затылком чувствовала огонь его взгляда. Полностью удовлетворенная, решила подлить масла в огонь и показала ему средний палец.
— Вы намекаете, что именно она выйдет в эту бурю? — серьезный тон Михаила заставляет мужчину рядом со мной напрячься. — Конечно, вы имели в виду, что скоро вернетесь.
Коннер без слов отстегивает ремень безопасности и выходит из машины до моего следующего вздоха.
— Это было необходимо?
— Абсолютно, — невозмутимо отвечает он, снова сосредоточившись на своем телефоне.
— Ты невыносим.
— Это не совсем то, что ты говорила сегодня, когда мои пальцы были в твоей киске.
— Пошел ты!
Ветер завывает, врываясь в салон, когда я распахиваю дверь и бегу ко входу.
— Лия, вернись в чертову машину!
Не обращая на него внимания, тащусь по полуметровому снегу к высоким стеклянным двойным дверям и закрываю лицо, прячась от ледяного зимнего холода, который кусает мои щеки и проникает в легкие.
Черт, как холодно.
До меня доносится сердитый рев Михаила, когда я переступаю порог и вхожу в уютное фойе, где приглушенный свет и рождественский декор обрамляют длинный коридор. Я замечаю нашего водителя, стоящего у стойки регистрации и занятого, похоже, жаркой перепалкой с клерком.
— Пожалуйста, нам нужен номер. У тебя должно быть что-то, чувак.
— У нас все занято. До Рождества осталось пять дней. То, о чем ты просишь, невозможно.
Коннер ругается себе под нос. Бедняга. Он скорее продаст душу, чем встретится с Михаилом. Сильная рука внезапно хватает меня за запястье и разворачивает к себе.
— Ты ведешь себя по-детски.
Это слово что-то заводит во мне, и я отвешиваю ему пощечину, прежде чем успеваю остановиться.
Его ноздри раздуваются, изо рта вырывается тяжелое дыхание, он засовывает руку в карман, а другой потирает покрасневшее пятно на щеке.
— Лия, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы. — Нам нужно поговорить. Но не прямо сейчас и не так.
Я проглатываю комок в горле.
— Ты прав. Не сейчас и не завтра.
Поворачиваюсь и подхожу к двум мужчинам, которые смотрят на нас с настороженным выражением лица.
— Может быть, я свяжусь с тобой, когда вернусь в Барселону... Или нет.
Он снова зовет меня по имени, но я не оборачиваюсь.
— С вами все в порядке, мисс? — спрашивает пожилой мужчина за стойкой.
Я киваю, раздраженная тем, что мы спорим на публике.
— Я в порядке.
Прежде чем успеваю сказать еще хоть слово, вокруг нас раздается хор предупреждений, и совершенно синхронно мы все хватаемся за свои мобильные телефоны.
Из-за метели обязательный комендантский час по всей округе действует до 6 утра, и только тогда я замечаю, как ветер со скрежетом бьется в стекла заведения, сильнее и неистовее, чем это было всего десять минут назад.
Мы застряли. Нам не только перенесли рейс, но теперь мы застряли на курорте, где нет свободных мест.
Я вздыхаю и потираю виски. Все, чего хочу, это горячий душ и время для себя. Время вдали от Михаила.
— Найди комнату, — я слышу, как он угрожает у меня за спиной.
— Я … мы не можем, — заикается клерк. — У нас нет свободных номеров, сэр.
— Я уверен, что есть. Посмотри еще раз.
Часть меня чувствует себя ужасно из-за того, что бедному клерку приходится подвергаться гневу Михаила, но я также не могу отрицать, что в моих интересах найти какую-нибудь зарезервированную комнату, где смогу принять душ и расслабиться. Кто-то должен был попасть в эту бурю, не сумев добраться до забронированного номера. Возможно, это эгоистично, но если кто-то и может заключить сделку с самим дьяволом, то это Петров.
— Хорошо, хорошо. Есть свободный номер, но если его обитатели появятся утром …
— Тогда ты скажешь им, что они лишились своей комнаты.
Рот мужчины дважды открывается и закрывается, прежде чем он решает, что лучше не спорить с очень крупным и пугающим Михаилом Петровым.
— Это номер для новобрачных. Включает в себя все удобства.
Михаил кладет черную карточку на стойку.
— Мы берем его.
Номер для новобрачных. Означает ли это то, о чем я думаю? Там должен быть раскладной диван. Если нет, я уверена, он сможет уютно устроиться в ванне.
Наивная, сексуально обделенная девушка из сегодняшнего утра подпрыгивает при мысли о таком затруднительном положении с мужчиной, по которому она тосковала последние четыре года. Но взбешенная до чертиков и сексуально неудовлетворенная Лия из самолета хочет кричать.
— Мисс, хотите, я заберу ваши сумки из машины?
Вежливый вопрос Коннера разрушает мое внутреннее смятение, и я благодарно улыбаюсь ему и киваю, но он не отвечает на жест. Его взгляд устремлен за мою спину, затем опускается, когда он ерзает. Если оставить в стороне задумчивого мафиозного мудака, я объясняю его неуверенность юным возрастом. Коннер красив и высок, и, возможно, однажды он научится держаться немного прямее.
— Не обязательно; я уже принес их внутрь, — говорит Михаил, кладя руку мне на поясницу, чтобы увести меня. Но я меняю позу и поворачиваюсь к Коннеру.
— А как насчет тебя? Где ты остановился?
Он пожимает плечами: — Собираюсь переждать здесь, в вестибюле.
— Лия, — то, как Михаил произносит мое имя, никогда не перестанет вызывать у меня мурашки по коже, как бы я ни была расстроена, как бы это ни было трогательно.
— Нам все еще придется идти в бушующей вьюге, чтобы добраться до нашего домика. Лучше уйти, пока не стало еще хуже.
Не обращая на него внимания, я киваю Коннеру на прощание и направляюсь по другому коридору в соединяющий двор, где расположен наш номер. Я на несколько шагов впереди Михаила, поскольку ему приходится вернуться и взять наши сумки, прежде чем последовать за мной.
— Почему ты пытаешься меня спровоцировать?
Я издаю циничный смешок … дерзость.