Ты ничем не лучше.
— Дай мне знать, если тебе понадобится место, чтобы спрятаться, пока все не уляжется.
В тот момент, когда я произношу эти слова, понимаю, как они могут быть истолкованы. Но я не поправляю себя. Вместо этого эгоистично жду ответа.
— Ты и я у тебя дома вдвоем, Михаил, — она наклоняется ко мне и шепчет: — Просто знай, я не буду хорошо себя вести.
Черт побери.
Я сжимаю руль, чтобы занять руки и удержаться от того, чтобы не посадить к себе на колени, как любую другую женщину на ее месте. Но это, блядь, Лия.
Девочка, взрослевшая на моих глазах.
— Я не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду.
— Не прикидывайся дурачком. Мне уже не шестнадцать, — говорит она, медленно продвигаясь вперед, ее рука на моем бедре.
— Лия... между нами все не так. Ты знаешь, что мы не можем.
Схватив за запястье, я останавливаю ее поглаживания и встречаю огонь во взгляде. Я никогда не сдерживаюсь в отношениях с кем-то, кого хочу так же сильно, как Лию, я проклинаю все и вместо этого использую свое раздражение, чтобы отбить у нее охоту к соблазнению.
— Ты младшая сестра Родриго. Я не могу видеть в тебе никого другого.
— Лжец, — шепчет она. — Твой член тверд для меня, Михаил. И я больше не та глупая маленькая влюбленная девчонка.
Ее губы касаются моего уха, посылая покалывание вниз по позвоночнику.
— Потому что тогда я бы никогда не сказала тебе, насколько влажная моя киска для тебя прямо сейчас.
Я резко втягиваю воздух.
— О, черт.
Не раздумывая, руководствуясь исключительно сексуальным инстинктом, я хватаю ее за бедра и сажаю к себе на колени, ее теплая маленькая пизда устраивается на моем животе. Наши взгляды встречаются всего на секунду, губы на расстоянии вдоха, прежде чем мы впиваемся друг в друга. Когда ее вкус попадает на мой язык, это воспламеняет каждую клеточку внутри меня.
Мои пальцы запутываются в ее волосах, и она стонет мне в рот, когда я усиливаю хватку и, черт возьми, я почти поглотил ее целиком.
— Ты даже не представляешь, как давно я хотела этого, — она тяжело дышит мне в рот, прижимаясь бедрами к моему члену.
— Твой отец сдерет с меня шкуру заживо, — говорю я, задирая подол ее футболки выше лифчика и покусывая розовое кружево, заставляя ее сосок напрячься.
— Я не скажу, если ты не скажешь.
Ее слова подействовали как ведро ледяной воды.
— Лия, остановись.
Я убираю ее руки со своей шеи и открываю дверцу машины, мне чертовски нужен глоток свежего воздуха. Лия соскальзывает с моих колен, на лице выражение разочарования и чего-то еще, чего я не могу точно определить.
— Что мы делаем? Между нами этого не может быть. Ты и я... Нет.
— Почему бы и нет?
— Ты знаешь почему.
Я стучу кулаком по крыше машины стискивая зубы.
— Вернись на свое сиденье. Я отвезу тебя домой.
Она без лишних слов забирается на пассажирское сиденье, и я выезжаю со стоянки, визжа шинами.
Громкие басы доносятся из-за ворот дома родителей, перекликаясь с биением в моей груди, когда я прихожу в себя от выброса адреналина после того, что произошло между нами на стоянке. Мой взгляд скользит по Михаилу, затем вниз, к рычагу переключения передач, костяшки его пальцев побелели, а кожа натянулась.
Я отворачиваюсь, не отрывая глаз от стекла, когда мы заезжаем на подъездную дорожку, внезапно чувствуя себя дешевой и использованной, и каждой частичкой этой глупой девчонки, тоскующей по мужчине, который всегда будет видеть во мне только младшую сестру своего лучшего друга.
Но я любила Михаила с одиннадцати лет. И, может быть, это наивно, поскольку была всего лишь ребенком, но с каждым днем и с каждым чертовым годом мои чувства к нему росли. Это не просто увлечение или какая-то фантазия, которую мне нужно воплотить в жизнь. Михаил Петров был рожден, чтобы быть моим. Я знаю риски и возможные последствия, но меня это не волнует. Больше нет.
— Спасибо.
— Тебе не нужно меня благодарить.
— Ты сегодня меня спас. Конечно, я благодарна.
Машина останавливается, и он, наконец потягивается и убирает пальцы с коробки передач.
— Лия, что произошло между нами там... Я не должен был терять контроль.
— Перестань. Дело было не только в тебе. Ты не думал, что, может быть, это не мы потеряли контроль? Может, мы просто сдались?
— Нет, я не тот человек, который тебе нужен, Лия. Я уверен, что твоя семья хочет для своей младшей дочери кого-то другого. Не меня. Я тоже не хочу для тебя такой жизни.
Я сажусь к нему на колени, прежде чем он успевает меня остановить.
— Неважно, что кто-то думает. Это моя жизнь. Я знаю, чего хочу, — говорю приглушенным голосом, прижимаясь губами к его. — И я думаю, ты хочешь того же.
Пальцы Михаила впиваются в мои бедра.
— Твой отец и Родриго попытались бы убить меня, если бы узнали...
— Узнали что? Что я у тебя на коленях и что ты можешь почувствовать, какая я влажная для тебя.
Я двигаю бедрами, и его член оказывается под идеальным углом, когда он стонет мне в шею.
— Посмотри на меня, Михаил. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня.
— Лия...
Он прижимает меня к своей эрекции.
Да, да...
— Михаил!
Голос Родриго звучит рядом с входной дверью: — Тебе, блядь, пора появиться.
Нет. Нет. Нет.
Михаил сажает меня обратно на пассажирское сиденье, поправляет рубашку и выпуклость в брюках.
— Черт.
— Твои стекла слишком темные. Он ничего не видел.
— Так и должно оставаться, — его тон резкий, и я должна признать, это задевает. В салоне машины внезапно становится душно, поэтому я открываю дверь и поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть потрясенный и растерянный взгляд брата, когда выхожу.
— Какого хрена?
— Увидел как ее машина закипела на обочине дороги, — говорит Михаил, выходя из машины мгновение спустя.
— Закипела? Что за машина? Лия, какого черта? Почему ты не сказала мне, что приедешь?
Я натягиваю на лицо невинную улыбку младшей сестры и бросаюсь в его объятия.
— Родри, я хотела сделать сюрприз тебе и папе. Но в итоге я взяла напрокат развалюху.
Поворачиваюсь к Михаилу и крепко обнимаю его за талию. Он напрягается, но к черту это. Я обнимаю его крепче.
— Михаил, вот он, мой спаситель.
Волна неуверенности, кажется, проходит по лицу моего брата, когда он переводит взгляд с меня на своего друга, затем со вздохом пожимает плечами.