Моя.
Это поражает меня силой ядерного взрыва.
Лия моя.
Привязанность, которую я всегда питал к ней, в последние несколько недель переросла в нечто большее.
Может быть, с того момента, как я подобрал ее на том чертовом шоссе.
Как акт чертовой судьбы.
— Я слышал, что у твоего отца на тебя похожие планы. Селеста, не так ли?
Лед холодит мои вены при упоминании ее имени, и я задерживаю дыхание, делая шаг вперед и чувствуя себя безрассудным, но другой голос снимает удушающее напряжение.
— Михаил, пошли! Пицца остывает.
Лия берет меня за запястье и тянет внутрь. Когда прохожу мимо, мы с Эмилио пристально смотрим друг на друга, и между нами вспыхивает безмолвная угроза.
— Я чему-то помешала? — спрашивает она, оглядываясь через плечо, прежде чем подняться по лестнице в комнату.
Я качаю головой: — Не-а. Мы с твоим отцом просто обсуждали бизнес.
Брови Лии слегка приподнимаются, она изучает мое лицо, но ее скептицизм исчезает, когда я выдергиваю маленькое перышко из ее пучка.
— Энн была здесь сегодня утром, и я вроде как затеяла драку подушками, — объясняет она, и ее щеки заливаются румянцем.
Я как будто смотрю на нее другими глазами, и она чертовски очаровательна, так, что мне хочется поцеловать ее, обнять и перекинуть через край дивана.
— Готов запачкать руки?
Ее вопрос непреднамеренно наполнен сексуальными намеками, и мой член реагирует на каждый из них.
— Всегда, — отвечаю я, мой взгляд прикован к ее, между нами закипает жар. Я знаю, что она это чувствует.
— Хорошо. Но сначала пицца. Я умираю с голоду.
Лия открывает картонную крышку, и моя улыбка испаряется в тот момент, когда я вижу наш обед.
— У них закончились пепперони?
— Только не говори мне, что ты один из тех людей, которые без причины ненавидят ананасы и ветчину.
Я заливаюсь смехом.
— Только не говори мне, что ты одна из тех, кому это дерьмо действительно нравится.
Она берет ломтик и отправляет в рот маленькую дольку богохульного фрукта.
— М-м-м, — стонет она, закрыв глаза. — Мой любимый.
Может быть, эта чертова штука не так уж и плоха. Если она будет издавать для меня такие звуки с каждым кусочком, это также станет моим новым любимым блюдом.
— Я еще не убежден, — говорю я. — Откуси еще кусочек.
Лия прикусывает губу, темные глаза смотрят на мои губы, когда она подносит ломтик поближе.
— Попробуй сам, — настаивает она, отрывая кусочек.
Держа ее за руку, я подношу ко рту и целую кончик ее пальца.
— Что ты делаешь, друг? — ее голос хриплый, грудь поднимается и опускается немного быстрее.
— Пробую самую ужасную пиццу, которую я когда-либо пробовал.
Мы разражаемся внезапным взрывом смеха, когда я выплевываю кусок пиццы на салфетку.
— Ты такой слабак, Микки.
Это слово, слетающее с ее губ, заглушает мой смех, и, как будто это самое естественное, я обнимаю ее за талию и притягиваю к своей груди.
— У тебя грязный язык, красотка.
— Михаил? — говорит она, бегая глазами туда-сюда, не подозревая, что я решил оставить ее.
— В чем дело, кrasivaya?
Ее глаза закрываются, когда беру ее за подбородок и прижимаюсь губами к ее губам.
— Пожалуйста, не делай мне больно, Михаил.
Я знаю, что это значит. Две недели назад я предложил нам просто остаться друзьями. И с тех пор, даже несмотря на нашу близость, я старался держать ее на расстоянии, оберегая сердце. Но теперь я знаю, что просто защищал свое.
— Я бы скорее умер, чем причинил тебе боль.
Ее улыбка становится шире, тело обвивается вокруг моего, когда я поднимаю ее на руки и целую так, словно это в первый раз. И все же, даже когда я тону в ней, не могу не думать о том, как наш союз может разрушить все, что я строил последние восемь лет. Эта мысль отрезвляет, но не настолько, чтобы оторвать меня от нее.
— Лия! — зовет Родриго с нижней площадки лестницы, хотя ни один из нас не спешит двигаться, слишком неохотно отпускать другого.
— Уже иду, — кричит она.
Я наконец позволяю ей скользнуть вниз по моему телу, задевая ноющий член.
— Приходи ко мне позже, чтобы мы могли поговорить.
Она лениво кивает, направляясь к стулу у барной стойки как раз в тот момент, когда в дверях появляется Родриго.
— Я все еще не могу поверить, что ты позволила маме винить себя за то, что осталась здесь, — говорит он, бросив на нас быстрый взгляд, прежде чем направиться прямиком к пицце. — О, черт, Лия. Ты все еще ешь это дерьмо?
Я выглядываю из-за кассы в поисках Лии. Хозяйственный магазин на удивление переполнен, хотя до закрытия оставалось тридцать минут. На обратном пути ко мне домой она настояла, чтобы мы остановились и купили припасы на завтра.
Еще один взгляд на часы подтверждает, что ее не было слишком долго для того, что требовал предмет, который она искала. Я стараюсь не делать поспешных выводов, но и не рисковать людьми, которые мне небезразличны. Выходя из очереди, достаю свой телефон и набираю ее, когда раздаются стоны от посетителей позади меня.
Пошли они к черту.
Я подхожу к задней части магазина, где она должна быть, но там никого нет, кроме миниатюрной женщины, расставляющей какие-то товары на полке. Голосовое сообщение Лии усиливает мое растущее беспокойство.
— Вы видели здесь молодую женщину? Длинные темные волосы. Рост примерно 165 сантиметров. Белые шорты. Черный топ.
Дама выпрямляется, и ее брови хмурятся, словно она пытается вспомнить.
— О, да. Симпатичная девушка в конверсах. Хавьер повел ее на задний двор. Сказал что-то о дополнительных запасах в некоторых палитрах.
Неприятное чувство внизу живота перехватывает дыхание, когда я мчусь к двойным дверям, которые ведут меня по короткому коридору, прежде чем открыться на пустую заднюю стоянку. Темно, только тусклый огонек мигает вдалеке.
Я прикрываю рот ладонью, готовый выкрикнуть ее имя, пока не слышу ее голос.
— Не прикасайся ко мне. Что, черт возьми, с тобой не так?
Мои ноги двигаются еще до того, как действие превращается в мысль.
— Пошла ты. Ты все равно не такая уж красивая.
Следует язвительный мужской голос.
О, такого рода развлечения не входили в мои планы на сегодняшний вечер, но я с удовольствием добавлю их.