Дукельского назначили 7 января, и вот через девять дней он проводил первое совещание художественно-производственного управления. Сотрудников знает мало, поэтому помалкивает, лишь изредка задает вопросы. Наблюдает за поведением собравшихся. Доволен той вакханалией вокруг увольнения Шумяцкого, которая развернулась в зале. Сквозная тема: вредители рядом с нами. Кроме Шумяцкого у нас, товарищи, еще много других врагов народа. Тот же Усиевич, правая рука Бориса Захаровича. Благо, месяц назад его арестовали. Руководитель диапозитивной фабрики Фурер тоже оказался врагом народа. Иосилевич вообще когда-то был связан с троцкистами. На Тихомировой пробы негде ставить. Она, считай, душеприказчик Шумяцкого. Ее давно пора гнать отсюда поганой метлой… Художественная политика управления строилась под влиянием таких махровых подхалимов, как Райзман, Александров, Рошаль… Много разложенцев. Люди годами не работали, а зарплату аккуратненько получали. В результате нет заключений ни по литературным сценариям, ни по режиссерским, ни по просмотру сделанных фрагментов. Лампочки в коридорах перегорают подозрительно часто…
Портрет К. П. Победоносцева
1903
Художник И. Е. Репин [Из открытых источников]
При этом каждый выступающий обязательно заявлял: «Я никогда не верил Шумяцкому! Мне он давно казался подозрительным!» В глубине души Семен Семенович остался доволен тем пылом, с каким коллектив поливал грязью его предшественника. На таком фоне он в любом случае будет выглядеть лучше.
Разногласия в стане присутствовавших на заседании вызвала лишь оценка стиля работы Бориса Захаровича. Одни говорили, будто он действовал прямолинейно, как слон в посудной лавке. Другие утверждали, что был изворотливый и коварный, словно змея. Никто даже не заикнулся, какие выдающиеся фильмы сделаны при нем (а там и «Чапаев», и «Веселые ребята», и «Тринадцать»). Никто не вспомнил, что с его легкой руки создан Дом творчества кинематографистов «Болшево» (которым сам он ни разу не воспользовался), открыт Московский дом кино на Васильевской…
Sic transit gloria mundi…
На новом поприще Семен Семенович Дукельский засучив рукава инициировал запреты, максимально сковывавшие творческий процесс. Теперь режиссерско-монтажные сценарии подлежали утверждению кинокомитетом без права внесения в них каких-либо, даже непринципиальных, изменений. Там же утверждались сметы на производство фильмов, подбор актеров, эскизы костюмов и декораций. По иронии судьбы, приведшее всех в уныние постановление, в котором оговаривались эти запреты, называлось «Об улучшении организации производства кинокартин».
Работавший редактором в Комитете по делам кинематографии Иосиф Михайлович Маневич писал о нем: «Семен Семенович Дукельский — человек стальной воли и неудержимого напора. Больной. Он всегда ходил в корсете. Нервный — видимо, всегда превозмогавший какую-то физическую боль. Руки он держал за поясом. Редко кричал — как бы сдерживая себя, изредка поглаживал голый череп, — но тон его почти всегда исключал возражения. Это был человек, который слепо верил: все, что он делает, необходимо партии и государству»[30].
Вслед за собой Дукельский привел на работу в управление несколько знакомых из Воронежа, своего предыдущего места службы, таких же «искусствоведов в штатском», как и он сам. Все они походили один на другого и с пугающей регулярностью делали глупости, которые приписывались их начальнику. У того же и своих грешков хватало. Иногда в его лексиконе проскальзывала въевшаяся милицейская терминология. Бывало, секретарша сообщает, что к нему на прием пришел посетитель. «Введите!» — отвечал Дукельский. В другой раз, желая узнать у драматурга Климентия Минца, имелись ли у него соавторы, он спросил: «Вы писали один, или у вас были соучастники?»
Службист до мозга костей, фигура для того времени хорошо знакомая. Ни на шаг от инструкции, каждый приказ выполнять скрупулезно.
Когда Ромм снимал картину «Ленин в 1918 году», режиссера слегка покоробил один эпизод сценария: Сталин, войдя в кабинет вождя, по-хозяйски садится в кресло, а еще не оправившийся после ранения Владимир Ильич, словно бедный родственник, пристраивается сбоку на стуле.
При случае он сказал об этой алогичности Дукельскому. Так, мол, и так, Семен Семенович, глупистика получается.