Однажды во время перезаписи «Человека № 217» в монтажную зашел Эйзенштейн. Был он в хорошем настроении, подшучивал. Михаил Ильич показал ему фрагменты готовящегося фильма.
Посмотрев их, Сергей Михайлович ехидно улыбнулся и спросил:
— Помните вашу статейку?
— Какую именно?
— Ту, где вы предлагали режиссерам умирать, где только можно. В актерах, операторе, чуть ли не в звукооператоре.
— Помню, конечно. Вы-то почему ее вдруг вспомнили?
— Вижу, не всегда удается умереть, однако. Режиссер живуч! — с пафосом произнес Эйзенштейн и, кивнув на экран, шутливо добавил: — В каждом кадре ромовые пышки с начинкой из мечты.
Этим каламбуром Сергей Михайлович одобрил методику работы Ромма.
…Преодолев все мытарства, съемки «Человека № 217» закончили к октябрю. Однако готовый фильм не сделал жизнь группы беззаботной. Посыпались всякие придирки, чаще всего беспочвенные. На одном из первых обсуждений Большаков обрушился на оператора Бориса Волчека, обвинив его в формализме. Через несколько месяцев на тайном голосовании в Доме кино Волчек был признан лучшим оператором года.
Под занавес 1944 года «Человек № 217» демонстрировался на большом художественном совете комитета. Фильм приняли восторженно, после просмотра Ромму устроили овацию. Через четыре месяца на том же тайном голосовании в Доме кино картина заняла первое место.
Однако, несмотря на положительную реакцию, фильм на экраны долго не выпускали. О причинах приходилось только догадываться. Уже война близится к концу, уже советские войска находятся на подступах к Берлину. Актуальность фильма постепенно снижается, слухи о нем просочились, зрители ждут с нетерпением, а он лежит без движения.
В конце концов Михаил Ильич пошел за разъяснениями к Большакову. Председатель комитета сказал, что картина тяжелая, трагическая, поэтому руководящие товарищи не хотят ее сейчас смотреть, не нужны им лишние переживания. Это была явная отговорка.
В ответ Ромм заявил, что, если комитет по-прежнему собирается мариновать картину, он напишет этим руководящим товарищам жалобу.
На следующий день «Человек № 217» получил прокатное удостоверение и в апреле 1945-го был выпущен на экраны. Он стал весьма популярен. Как-то в троллейбусе случайная попутчица, из тех, кто все происходящее на экране принимает за чистую монету, допытывалась у Е. Кузьминой: действительно ли она зарезала немца и как решилась на это? «Мечта» и «Человек № 217». Они очень похожи, эти картины. И не удивительно: сделаны теми же авторами одна за другой. Естественно, в одном стиле, не могли же они его быстро изменить. Да и основополагающая мысль обоих произведений идентична — человек хозяин своей судьбы. Следует уточнить: в предлагаемых обстоятельствах. Они же, обстоятельства, во время масштабной войны слишком сильны для того, чтобы их изменить или легко преодолеть. Однако герои обоих фильмов, в первую очередь героини Габриловича и Ромма, талантливо сыгранные Кузьминой, борются до победного конца.
…Мы все об искусстве да об искусстве. Пора, однако, поговорить о более приземленных вещах, о хозяйственном обеспечении, которое сопровождает столь разветвленную структуру, как кино. Тут предстоит познакомиться со многими цифрами.
Подобно другим отраслям, кино тоже сильно пострадало во время войны. Во второй половине 1945 года Центральная бухгалтерия Комитета по делам кинематографии при СНК СССР представила начальству итог своей многомесячной работы. Назывался он по-бухгалтерски сухо: «Отчет об ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками».
Документ подробный, свыше двухсот таблиц и фотографий. Ныне этот отчет хранится в РГАЛИ (Ф. 2456. Оп. 1. Ед. хр. 1025). Вот несколько практически взятых наугад отрывков, дающих кой-какое представление об общей удручающей картине:
За годы войны киноаппаратура значительно износилась и в настоящее время находится в неудовлетворительном состоянии. Имеющиеся к началу войны в распоряжении органов кинофикации резервы запасных частей были крайне ограничены. Особенно быстрому износу подверглись немые киноаппараты («ГОЗ»), узкопленочные звуковые киноаппараты («УЗП-16»), стационарные киноаппараты («ТОМП-4») и передвижные электростанции («В-3») вследствие того, что киномеханическая промышленность прекратила производство запасных частей. Быстрый износ киноаппаратуры был вызван также слабой квалификацией значительной части киномехаников, обученных на краткосрочных курсах.