— В захваченные провинции? — живо спросил Михаил Строгов.
— Именно туда, господин Корпанов, — но там, наверное, нам уже не доведется встретиться с вами!
— Вы правы, сударь, — ответил Михаил Строгов. — Я не слишком охоч до ружейной пальбы или треска копий, к тому же по натуре слишком миролюбив, чтобы лезть туда, где дерутся.
— Жаль, сударь, нам и правда останется лишь сожалеть, что расстались с вами так скоро! А что, если после Екатеринбурга наша счастливая звезда благословит нас и дальше путешествовать вместе, пусть хоть несколько дней?
— Ваш путь лежит через Омск? — спросил, на мгновение задумавшись, Михаил Строгов.
— Пока еще мы этого не знаем, но, во всяком случае, через Ишим, а уж там будем действовать по обстоятельствам.
— Ну что ж, господа, — решил Михаил Строгов, — едем до Ишима вместе.
Разумеется, Михаил Строгов предпочел бы путешествовать один, но не мог — без риска показаться по меньшей мере странным — отказать в компании двум путникам, которые собирались следовать той же дорогой, что и он сам. К тому же, раз уж Альсид Жоливэ и его спутник намеревались не сразу проследовать в Омск, а остановиться в Ишиме, проделать вместе с ними столь небольшой отрезок пути не представляло особых неудобств.
— Стало быть, господа, в этом мы договорились, — сказал он. — Едем вместе.
Затем самым равнодушным тоном спросил:
— Вам что-нибудь известно о продвижении татар?
— Увы, сударь, только то, что говорили об этом жители в Перми, — ответил Альсид Жоливэ. — Татары Феофар-хана захватили всю Семипалатинскую область и вот уже несколько дней ускоренно продвигаются вниз по Иртышу. Так что если вы хотите оказаться в Омске раньше них, — вам надо поспешить.
— И в самом деле, — согласился Михаил Строгов.
— Там говорили также, что полковнику Огареву удалось переодетым перейти границу, и в ближайшее время он присоединится к татарскому военачальнику в самом центре мятежного края.
— Но как об этом могли узнать? — спросил Михаил Строгов, кого эти более или менее достоверные новости задевали непосредственно.
— Э, да как о таких вещах узнают, — ответил Альсид Жоливэ. — Они носятся в воздухе.
— И v вас есть серьезные основания полагать, что полковник Огарев уже в Сибири?
— Я даже слышал, что он выбрал дорогу от Казани на Екатеринбург.
— А, так вы и об этом прознали, господин Жоливэ? — вмешался Гарри Блаунт, выведенный из немоты осведомленностью французского корреспондента.
— Да, — ответил Альсид Жоливэ.
— А вы знали, что он был переодет цыганом?
— Цыганом? — невольно вырвалось у Михаила Строгова, который вспомнил о встрече со старым цыганом в Нижнем Новгороде, о его присутствии на борту «Кавказа» и о том, как тот высаживался с парохода в Казани.
— Я знал достаточно, чтобы посвятить этому целое послание моей кузине, — заявил, улыбаясь, Альсид Жоливэ.
— В Казани вы времени не теряли! — сухо отметил англичанин.
— Разумеется, не терял, дорогой собрат, и, пока «Кавказ» пополнял свои запасы, я пополнял мои!
Михаил Строгов уже не слушал колкостей, которыми принялись обмениваться Гарри Блаунт и Альсид Жоливэ. Он думал об этой бродячей труппе, о старике цыгане, чье лицо так и не смог разглядеть, о сопровождавшей его странной женщине, о необычном взгляде, которым она окинула его. Он пытался собрать в уме все частности этой встречи, как вдруг неподалеку грохнул выстрел.
— Поспешим, господа! — воскликнул Михаил Строгов.
«Вот тебе на! Для почтенного негоцианта, который не любит выстрелов, этот человек слишком быстро поспешает туда, где они гремят!» — подумал Альсид Жоливэ.
И вместе с Гарри Блаунтом — человеком, никогда не отстававшим от других, — он бросился вслед за Михаилом Строговым.
Несколько мгновений спустя все трое добежали до выступа у поворота дороги, за которым был укрыт тарантас.
Купа сосен, вспыхнувших от молнии, все еще полыхала огнем. Дорога была пустынна. Но ошибиться Строгов не мог. Звук выстрела все еще стоял у него в ушах.
Неожиданно послышался страшный рев, и из-за горы прогремел второй выстрел.
— Это медведь! — вскричал Михаил Строгов, кого этот рев не мог обмануть. — Надя! Надя!
И, выхватив из-за пояса клинок. Михаил Строгов огромным прыжком достиг скалы и обогнул выступ, за которым девушка обещала его ждать.
Сосны, от корней до макушки охваченные огнем, освещали всю сцену.
В тот самый момент, когда Михаил Строгов подбежал к тарантасу, оттуда в его сторону прянула огромная туша.