На другой день Кавгадый прислал к Михаилу с предложением мира. Князь не только охотно принял предложение, но и пригласил Кавгадыя со всеми его татарами в Тверь. Там он угощал и чествовал своих недавних врагов. Татары уверяли Михаила, что приходили с Юрием не как послы от хана, а по своей воле. Такое вполне могло быть. Ордынцы являлись на Русь в самых разных качествах — от официального «сильного посла» («особоуполномоченного») до приятелей и родственников русских князей; от торговцев и откупщиков дани — до «звериных ловцов» и сокольников (60, Г84).
«Князь Михайло же Ярославич Тверский татар Кавгадыевых избивати не повеле, но приведе их во Тверь, и многу честь въздаде Кавгадыю и татаром его, а они лстяху, глаголюще: “Мы отныне твои есмя, а приходили есмя на тебя со князем Юрием без повелениа царёва, и в том есмя виновата, и боимся от царя опалы, что есмя таково дело сотворили и многу кровь пролили”. Князь же Михайло Ярославич ят веры им (то есть поверил им. — Н. Б.), и многими дары одари их, и отпусти их с честию» (19, 181).
Летописец в подробностях описал эту историю, так как считал её своего рода прологом к обширному трагическому повествованию о гибели князя Михаила Тверского в Орде в 1318 году...
В то время как Михаил пировал с татарами Кавгадыя, Юрий лесными тропами пробрался к Новгороду и ударил челом новгородцам о помощи. Московский князь «прибежа в Новъгород, и позва всех новгородчов с собою, и идоша с ним весь Новгород и Плесков, поимше с собою владыку Давыда (новгородского архиепископа. — Н. Б.); и пришедше на Волгу» (5, 338).
Михаил узнал о том, что Юрий вновь появился в Тверской земле. Собрав воинов, он встретил врага у брода через Волгу. Два войска стояли на берегах замёрзшей реки, перестреливаясь и обмениваясь парламентёрами. Никто не хотел испытывать судьбу в новом сражении. К тому же новгородцы помнили, что в тверской тюрьме находятся заложники — их друзья и родичи, взятые в плен в Торжке в феврале 1316 года.
Поверив Кавгадыю, Михаил решил, что Юрий начал войну с ним без ханского дозволения. (Так это было или нет — источники не дают определённого ответа). Поэтому он предложил московскому князю перенести дело на суд Орды. Юрий согласился, надеясь на милость своего шурина хана Узбека. В итоге князья заключили перемирие и целовали крест на том, что оба прекратят военные действия и поедут в Орду. С этим Михаил пропустил Юрия в Москву через свои земли и выпустил из тверской темницы «братью Юрьеву» — Бориса и Афанасия Даниловичей (11, 257). В условия договора входило и освобождение новгородских бояр, взятых в плен вместе с Афанасием. Но самым важным для Юрия было то, что тверичи обязались отпустить его жену княгиню Агафью. Однако исполнить это обязательство тверичи не успели. Вскоре после заключения волжского договора Агафья умерла в тверском плену.
Яд или не яд?
Новгородская Первая летопись сохранила распространившийся в связи с этим упорный слух, что ханскую сестру в Твери «смерти предаша» (5, 96). Владимирский летописец выражается ещё определённее: в Твери жена Юрия «зелием уморена бысть» (29, 103). Не все верили этим слухам. Никоновская летопись по поводу отравления Агафьи осторожно замечает: «Иные же глаголют...» (17, 181). Но сам Юрий, кажется, не имел сомнений относительно причин смерти жены.
Проще всего сказать, что насильственная смерть Кончают в Твери — если, конечно, таковая имела место — была подстроена врагами Михаила Тверского, которому тотчас и приписали убийство знатной монголки.
Однако всё не так просто, как кажется на первый взгляд. История ордынского брака Юрия Московского полна недомолвок. Этот странный династический союз Рюриковичей с Чингизидами — нечто большее, чем заурядный бытовой факт. Судя по всему, это был далекоидущий замысел Московского княжеского дома. Никогда прежде действующий великий князь Владимирский — а Юрий всё же, судя по всему, имел ханский ярлык на великое княжение Владимирское или по крайней мере на его часть — не вступал в брак с монголкой. Такие сомнительные союзы были уделом князей второго ряда. Это был их способ выживания в споре с более крупными хищниками.
Будущие сыновья Юрия и Агафьи — племянники хана Узбека — могли претендовать на особое положение в русском княжеском сообществе. Благодаря кровному родству с Чингизидами они могли стать основателями новой русско-ордынской династии, члены которой органично входили бы в правящую элиту Золотой Орды. Эти русские монголы с московской пропиской могли при помощи хана присвоить себе исключительное право на великое княжение Владимирское...