Крашенинниковъ былъ по сердцу Ломоносова. Онъ учился сначала въ Заиконоспасской Академіи, такъ-же какъ Ломоносовъ, потомъ въ Петербургѣ въ Академической Гимназіи , и въ званіи студента отправился съ Профессорами Делилемъ, Гмелиномъ и Миллеромъ въ Камчатку. Это путешествіе встрѣтило множество затрудненій, такъ что Крашенинниковъ одинъ, съ посланнымъ послѣ Адъюнктомъ Стеллеромъ , обозрѣвалъ Камчатку. Черезъ десять лѣтъ онъ возвратился въ Петербургъ и привезъ съ собой кипу разныхъ замѣтокъ и описаній. Ломоносовъ нашелъ въ немъ истаго Рускаго, добраго сердцемъ, умнаго человѣка и хорошаго естествоиспытателя. По крайней мѣрѣ Крашенинниковъ любилъ заниматься математическими и физическими науками, а
этого , при добрыхъ качествахъ сердца и хорошемъ умѣ, довольно было для привязанности Ломоносова. Онъ полюбилъ Камчадала,
какъ сначала называли въ Академіи Крашенинникова.
Глава VII
Петръ Ивановичъ Шуваловъ заказалъ нашему поэту стихи, на какое-то новое торжество, и Ломоносовъ, окончивши ихъ, пришелъ однажды утромъ въ его домъ, куда являлся онъ уже не разъ, довольно свободна. О немъ тотчасъ доложили, и Ломоносовъ приблизился къ дверямъ кабинета, когда услышалъ громкій смѣхъ и разговоръ нѣсколькихъ человѣкъ. Онъ остановился-было и не хотѣлъ входить, боясь попасть въ шумную толпу со своимъ смиреннымъ приношеніемъ; но слуга уже растворилъ дверь кабинета, и не войдти было не льзя; къ тому-же Петръ Ивановичъ вскричалъ , какъ только завидѣлъ его:
—Добро пожаловать, Г, Ломоносовъ, добро пожаловать!—
Ломоносовъ быстро вошелъ , и вѣжливо , но свободно привѣтствовалъ вельможу. Онъ увидѣлъ подлѣ него незнакомое ему, но чрезвычайно привлекательное лицо : это былъ Алек-
сандръ Ивановичъ Шуваловъ , Генералъ съ отличными военными познаніями, и, что еще важнѣе , любимый Императрицею и потому самый могущественный изъ всѣхъ Шуваловыхъ. Ломоносовъ отдалъ ему глубокій поклонъ, а Петръ Ивановичъ, обратившись къ своему брату сказалъ:
—Вотъ онъ, соперникъ Василія Кириловича!
Дрожь пронзила Ломоносова, когда онъ услышалъ этотъ неожиданный комплиментъ! Его равняютъ или по крайней мѣрѣ ставятъ въ параллель съ Тредьяковскимъ! Онъ хотѣлъ было отвѣчать по первому движенію сердца, но, къ счастію, Петръ Ивановичъ предупредилъ его словами:
—Василій Кириловичъ! подойди, братецъ, къ намъ; что ты все стоишь у дверей. . ..
Ломоносовъ оглянулся и увидѣлъ — Тредьяковскаго ! Онъ стоялъ въ самомъ углубленіи двернаго перехода, подлѣ притворенной половинки дверей, стоялъ вытянувшись въ струнку, недвижимо, безмолвно , и только при словахъ Петра Ивановича промолвилъ :
«Слишкомъ много чести для нашей братьи, Ваше Высокопревосходительство !» Почти незамѣтное движеніе глазъ его показало, что онъ изумляется дерзости своего собрата по ремеслу и хочетъ быть благоразумнѣе его.
— Видишь, что и товарищъ не замѣтилъ тебя—прибавилъ Петръ Ивановичъ.
Между тѣмъ Ломоносовъ уже обмѣнялся поклономъ съ Тредьяковскимъ и сказалъ:
« Извините , Василій Кириловичъ ! право, не видалъ васъ сначала.
Тредьяковскій сдѣлалъ при этомъ такое смѣшное лицо , гдѣ выражались и гнѣвъ и робость и смущеніе , что Александръ Ивановичъ Шуваловъ только могуществомъ свѣтской опытности удержалъ себя отъ взрыва смѣха, и спѣшилъ обратиться къ Ломоносову съ словами :
— Очень пріятно познакомиться съ человѣкомъ , котораго уважалъ я заочно, Я давно просилъ брата объ этомъ ; да мы оба такъ мало имѣемъ свободнаго времени....
Ломоносовъ кланялся , не умѣя ничего отвѣчать на такія общія привѣтствія»
—А мы сей часъ говорили о васъ съ Васильемъ Кириловичемъ—сказалъ Петръ Ивановичъ. —Онъ сердится за то, что вы пишете стихи и говорите рѣчи. ...
«Извините , Ваше Высокопревосходительство , что я осмѣлюсь перебить вашу рѣчь !» возразилъ Тредьяковскій. « Вы сами удостоили шутить надъ моимъ, яко-бы соперничествомъ съ Г-мъ Ломоносовымъ.
Петръ Ивановичъ искренно захохоталъ, потому что Тредьяковскій былъ особенно способенъ смѣшить своимъ важнымъ видомъ. Кто изъ насъ не видалъ этихъ любимцевъ веселости, которые имѣютъ даръ быть тѣмъ смѣшнѣе, уморительнѣе, чѣмъ больше стараются соблюдать важность?
— Ну, что правда , то правда — отвѣчалъ Петръ Ивановичъ. — Какъ ранняя птичка, Василій Кириловичъ раньше васъ, Г. Ломоносовъ, поднялся съ своего гнѣзда, и уже принесъ мнѣ оду на нынѣшній торжественный случай; когда-же я сказалъ ему, что уже просилъ васъ объ этомъ, онъ сталъ жаловаться , что ему предпочитаютъ васъ. Я хотѣлъ увѣрить его , что вы не думаете соперничать съ нимъ ; что его высокопарящій геній не такъ легко подымается съ мѣста какъ вашъ, который умѣетъ все дѣлать на лету. Ну, какъ-бы это объяснить сравненіемъ. ... да, вотъ, кстати артиллерійскій Генералъ ,» продолжалъ онъ указывая на брата : « онъ скажетъ вамъ , что тяжелая и легкая артиллерія равно хороши и полезны въ своемъ мѣстѣ ; а я прибавлю, что Василій Кириловичъ тяжелая артиллерія, такъ-же какъ Г. Ломоносовъ легкая !...