мнѣ покинуть отца , разорвать всѣ связи родственныя, для того чтобы попасть въ Заиконоспасскую Академію ! Да, вы счастливы, друзья мои ! » говорилъ онъ обращаясь иногда къ молодымъ своимъ слушателямъ , « отъ васъ требуютъ только труда и прилежанія.
Непріязненность къ нему Тредьяковскаго увеличилась послѣ встрѣчи у П. И. Шувалова, и это было новымъ препятствіемъ во многихъ полезныхъ начинаніяхъ Ломоносова, потому что Тредьяковскій, какъ Секретарь Академіи , часто имѣлъ случай затруднять его приказными формами, Ни одна копѣйка , для какихъ-бы то ни было издержекъ преподавателя Химіи , не доставалась Ломоносову безъ многихъ каверзъ Тредьяковскаго, столь легкихъ для самаго глупаго человѣка , если онъ хочетъ вредить. Потомъ , составляя протоколы Академическіе, Секретарь находилъ средство представлять многіе труды и предложенія Ломоносова въ превратномъ видѣ ; наконецъ онъ кололъ и язвилъ его словами безъ всякой пощады. Правда, Г-на Секретаря не любили многіе за его высокоуміе , и онъ ссорился точно такъ-же не съ однимъ Ломоносовымъ ; но этому было не легче отъ того. Вообще раздоры въ Академіи усиливались болѣе и болѣе, и наконецъ это дошло до свѣдѣнія Императрицы. Она увидѣла, что Г. Фонъ-Бревернъ, при всей своей добротѣ, не можетъ править Академіею , гдѣ сталкивалось такъ много различныхъ самолюбій и отношеній. Она рѣшилась назначить Президентомъ ея какого нибудь сильнаго вельможу , приближеннаго къ себѣ человѣка, и не долго затруднялась въ выборѣ: онъ палъ на Графа Кирилла Григорьевича Разумовскаго.
Прежде нежели познакомимся съ этимъ новымъ лицомъ, вспомнимъ что онъ былъ братъ сильнѣйшаго при Елисаветѣ Петровнѣ человѣка, Алексѣя Григорьевича Разумовскаго, который быстро возвысился на степень перваго вельможи изъ самаго простаго званія. Семейство Разумовскихъ , осыпанное почестями и богатствомъ, почти съ самаго начала царствованія Императрицы Елисаветы играло важную роль, и оправдывало эту улыбку судьбы многими хорошими, даже рѣдкими качествами.
Графъ Кириллъ Григорьевичъ, на высотѣ почестей и могущества не оставлялъ добрыхъ привычекъ первобытнаго своего состоянія. Онъ остался Малороссіяниномъ и во дворцѣ; любилъ щеголять странностью своего Малороссійскаго выговора, который придаетъ Русскому разговору какое-то добродушное выраженіе , и, можетъ быть, даже прикрывалъ этимъ свою врожденную хитрость , которою былъ одаренъ въ Высокой степени. Являясь добрякомъ, какимъ-то провинціаломъ въ придворномъ мірѣ, онъ не
рѣдко приводилъ въ затрудненіе самыхъ опытныхъ паркетныхъ жителей своими остроумными выходками, потому что отличался остроуміемъ необыкновеннымъ.
Назначеніе такого важнаго человѣка Президентомъ Академіи Наукъ , произвело страшную тревогу посреди Петербургскихъ ученыхъ, которые почти всѣ принадлежали къ Академіи. Тредьяковскій спѣшилъ написать поздравительное пѣснопѣніе; Нѣмцы-Академики готовили при
вѣтственныя рѣчи на всѣхъ возможныхъ языкахъ; Ломоносовъ ожилъ надеждой , что наконецъ Академія будетъ управляться Русскимъ умомъ. Когда указъ о назначеніи Графа Разумовскаго сдѣлался извѣстенъ, всѣ принадлежавшіе къ Академіи ученые и чиновники почли первымъ долгомъ явиться къ своему начальнику, съ поздравленіемъ.
Любопытно было-бы взглянуть на эту разнохарактерную толпу ! Тутъ увидѣли-бы мы и умнаго Миллера , съ его холодною , строгою физіогноміею, и незабвеннаго Рихмана , и важнаго Гмелина , и добраго Крашенинникова, и почтеннаго В. Е. Ададурова, и пресловутаго Тредьяковскаго, въ его насаленномъ парикѣ съ кудрями , и свѣтлую звѣзду нашей учености , Ломоносова, еще молодаго, полнаго силъ! Увидѣли-бы многихъ оригиналовъ, забытыхъ временемъ по собственной ихъ ошибкѣ , но тогда
составлявшихъ лица значительныя, можетъ быть важныя, больше наименованныхъ нами, извѣстныхъ людей. А мы, неблагодарные потомки, не умѣемъ и назвать ихъ !