ніе истинное! По наружной отдѣлкѣ, эта рѣчь, или Слово, и теперь остается произведеніемъ, достойнымъ замѣчанія.
Можно вообразить какой восторгъ произвела она въ свое время, особенно въ тотъ день, когда сановитый Ломоносовъ , окруженный блескомъ торжества, въ собраніи лучшей тогдашней публики , ораторствовалъ , одушевляясь присутствіемъ знаменитыхъ людей и можетъ быть воспоминаніемъ о Цицеронѣ! Одобреніямъ, хваламъ, поздравленіямъ не было конца, и Ломоносовъ точно торжествовалъ въ этотъ день. Зависть враговъ его уклонилась и шипѣла невидимо, а искреннее удовольствіе дру-зей льстило его сердцу. Иванъ Ивановичъ Шуваловъ взялся доставить экземпляръ рѣчи Императрицѣ , а доброжелательные сочлены просили его перевести такое блистательное произведеніе Русскаго слова на Латинскій языкъ, съ тѣмъ, чтобы переслать его въ иностранныя ученыя общества.
Ломоносовъ самъ не ожидалъ такого успѣха и думалъ уже отдыхать на лаврахъ; но этимъ не кончилось его торжество.
Черезъ нѣсколько времени, когда онъ уже самъ начиналъ забывать о своей рѣчи , Шуваловъ поспѣшно прислалъ за нимъ, и встрѣтилъ радостнымъ извѣстіемъ, что Императрица приняла его рѣчь чрезвычайно благосклонно, читала
ее, и велѣла представить себѣ автора, для изъявленія ему лично своего благоволенія. Разумѣется, Шуваловъ много работалъ въ этомъ случаѣ, и потому съ особеннымъ участіемъ заботился, послѣ рѣчи, представить съ выгодной стороны и своего любимца. Это было уже лѣтомъ. Императрица жила тогда въ Царскомъ Селѣ, и Шуваловъ взялъ съ собой поэта. Дорогою, онъ объяснялъ ему разныя дворскія приличія, сказывалъ, какъ долженъ онъ вести себя, что говорить и даже о чемъ молчать.
Сердце Ломоносова затрепетало , когда онъ увидѣлъ позлащенную крышу Царскосельскаго дворца, и особенно, когда былъ уже въ этомъ дворцѣ , блиставшемъ роскошью и великолѣпіемъ , можетъ быть невиданными прежде на Руси. Вскорѣ ему велѣли идти въ комнаты Императрицы.
Ломоносовъ привыкъ, въ домакъ вельможъ, видѣть богатство, пышность , великолѣпіе ; но никогда не воображалъ , не думалъ , не подозрѣвалъ онъ ничего подобнаго тому, что окружало его въ Царскомъ Селѣ на всякомъ шагу. Не говоримъ объ убранствѣ комнатъ, о золотѣ и произведеніяхъ всѣхъ Искуствъ : это можно встрѣтить часто; но во дворцѣ Елисаветы все это поражало множествомъ, роскошью роскоши, если можно такъ выразиться, и наконецъ тяготило чувства. Въ ея дворцѣ ,
человѣкъ невольно смирялся передъ громадами богатствъ, которыя были разбросаны всюду, и не могъ дать себѣ отчета въ разнообразныхъ впечатлѣніяхъ своихъ. Онъ чувствовалъ себя ниже окружающихъ его предметовъ: вотъ все, что можно сказать и объ ощущеніяхъ Ломоносова, когда онъ смиренно шелъ по комнатамъ и заламъ , гдѣ были соединены труды милліоновъ людей.
Наконецъ онъ увидѣлъ богиню этого дворца Тысячи и одной ночи, повелительницу громадной Россіи. Она сидѣла на небольшой софѢ, или канапе, какъ называли тогда неудобныя мебели, замѣненныя въ наше время диванами, такъ ласково напоминающими нѣгу Востока. Когда Шуваловъ назвалъ Ломоносова, Императрица положила на столикъ свою работу, которою занималась, и сказала съ пріятною улыбкою нашему поэту:
— Я въ долгу у васъ , Г. Ломоносовъ ! Вы такъ хорошо умѣете хвалить меня , а я еще ни разу не поблагодарила васъ за это. Примите-же теперь мое благоволеніе.
Она протянула къ нему руку. Растроганный Ломоносовъ упалъ передъ нею на колѣни, и съ благоговѣніемъ прикоснулся къ рукѣ Императрицы. Онъ не соображалъ въ это время, согласно-ли этикету увлекся движеніемъ своего сердца ; онъ не могъ дать себѣ отчета ни въ
одномъ ощущеніи : онъ былъ весь благодарность , благоговѣніе. Императрица замѣтила это, по видимому, съ удовольствіемъ, велѣла ему встать , и прибавила съ необыкновенною благосклонностью :
— Ваши дарованія находятъ во мнѣ справедливую цѣнительницу : я уважаю ихъ , такъ-же какъ и ваше усердіе къ распространенію славы отечества. Желая наградить оказанныя вами услуги, я, на первый случай, дарю вамъ небольшое помѣстье близъ Петербурга. ... .
Ломоносовъ снова упалъ на колѣни : онъ не могъ говорить ничего. Императрица встала и заставила его сдѣлать то-же. Обратившись къ Шувалову она произнесла смѣясь ;
—А ты позаботься водворить новаго помѣщика!— Надѣюсь, Г. Ломоносовъ, что это будетъ поощреніемъ къ дальнѣйшимъ подвигамъ вашимъ — прибавила она поэту. — Вы видите, какъ пріятны мнѣ ваши труды.