Но уже два года прошло послѣ описаннаго нами вечера. Императрица Анна Іоанновна скончалась; регентство Бирона, и потомъ Принцессы Правительницы , сдѣлались прошедшимъ, и Ломоносовъ вышелъ на берегъ Невы почти при самомъ началѣ царствованія Императрицы Елисаветы Петровны. Сколько перемѣнъ случилось въ это время ! Почти всѣ придворные
Анны Іоанновны были въ заточеніи или въ Сибири, или по крайней мѣрѣ удалены отъ Двора, и слѣдовательно всѣ , видѣвшіе торжество дарованія рыбака , не могли даже ободрить его разсказомъ о томъ, не только помочь ему. А до него-ли было новымъ вельможамъ? Ихъ озабочивали дѣла, столько важныя для нихъ , что они даже не знали, да и не захотѣли-бы знать, существуетъ-ли на свѣтѣ какой-то Михайло Ломоносовъ, за два года (это вѣчность при Дворѣ !) расхваленный покойною Императрицею и всѣми придворными ея. Можетъ быть даже , кто и могъ-бы разсказать объ этомъ, не разсказалъ-бы, опасаясь напоминанія о прежнемъ порядкѣ дѣлъ , о прежнихъ сильныхъ людяхъ , упавшихъ съ высоты почестей и власти. Такимъ образомъ Ломоносовъ ничего не зналъ о своемъ успѣхѣ , когда пробирался къ Академическимъ зданіямъ, и несъ въ узелкѣ , подъ мышкой, все свое богатство: пары двѣ бѣлья , двѣ-три книги и нѣсколько свертковъ бумагъ. Онъ спросилъ прежде всего о Президентѣ Корфѣ. Ему сказали, что Корфа уже нѣтъ; что теперь Президентомъ Г. Фонъ-Бревернъ, который живетъ не въ Академіи. Гдѣ Эйлеръ? Недавно, уѣхалъ къ Фридриху Прусскому , въ Берлинъ. Путешественникъ спросилъ о нѣкоторыхъ извѣстныхъ ему другихъ лицахъ : нѣтъ никого ! Байеръ умеръ, другіе
оставили службу иди путешествуютъ въ далекихъ земляхъ.
Невольная грусть запала въ сердце Ломоносова. «Неужели я осужденъ быть вѣчно чужимъ посреди людей?» подумалъ онъ. Къ счастію, въ этотъ день было засѣданіе въ Академіи. Онъ явился туда, объявилъ, или лучше сказать долженъ былъ растолковать, кто онъ, и наконецъ успѣлъ вручить свои аттестаты и нѣкоторыя другія бумаги , доказывавшія , что онъ точно тотъ, за кого выдаетъ себя. Всѣ Нѣмцы обрадовались, что молодой человѣкъ очень хорошо говоритъ по-Нѣмецки. Это было важною рекомендаціею для Ломоносова. Естественно и простительно: Члены Русской Академіи почти не говорили по-Русски.
Президента не было въ это засѣданіе , и потому Ломоносову должно было на другой день идти къ нему на домъ. Онъ жилъ довольно далеко. Хотя Петербургъ не былъ тогда неизмѣримъ какъ теперь, но размѣры его были обширны съ самаго основанія. На краю города, среди пустырей и нѣсколькихъ новыхъ домиковъ , жилъ Г. Фонъ-Бревернъ , потому что тамъ земля отдавалась тогда безплатно, и чѣмъ больше кто занималъ мѣста , тѣмъ больше были рады. Почтенный Президентъ Академіи, Нѣмецъ, любитель садовъ, лужаекъ и экономіи , расчелъ , что онъ можетъ имѣть соб-
ственное хозяйство , и даже огородъ, слѣдовательно дома цвѣтную капусту , не говоря уже о чемъ другомъ. А это казалось важно для него , потому что въ Петербургѣ еще не было горъ всякой зелени на Сѣнной и зеленыхъ рядовъ по рынкамъ.
Когда Ломоносовъ явился къ нему въ домъ, и попросилъ доложить о себѣ, ему сказали , что Его Превосходительство въ саду, куда можно идти къ нему прямо. Онъ пошелъ, и на прекрасномъ болотѣ , кой-гдѣ превращенномъ въ чистое поле, въ гряды , кой-гдѣ усаженномъ . нѣсколькими деревцами для красы , увидѣлъ своего начальника, одѣтаго въ широкій домашній сюртукѣ. При ъидѣ незнакомца, Г. Фонъ-Бревернъ съ вопросительнымъ лицомъ пошелъ къ нему на встрѣчу, какъ-бы ожидая отзыва.
Ломоносовъ отрекомендовался ему по-Нѣмецки, и сказалъ Наконецъ, что онъ ожидаетъ распоряженій и приказаній Его Превосходительства.
—Очень хорошо , очень хорошо ! — сказалъ Президентъ.— Я подумаю объ этомъ.
«Ваше Превосходительство. ... я чрезвычайно нуждаюсь въ деньгахъ. ...
— Очень хорошо — отвѣчалъ Президентъ. — Я соображусь и сдѣлаю все что зависитъ отъ меня.
«Гдѣ прикажете мнѣ помѣститься теперь?
—Гдѣ? Да гдѣ вы теперь помѣщаетесь?»
«Въ первой или лучше сказать передней комнатѣ Академіи,» отвѣчалъ Ломоносовъ съ нетерпѣніемъ. «Правду сказать, у меня и нечего размѣщать по угламъ самой маленькой комнаты; но для занятій необходима удобная квартира,
—О, конечно ! — воскликнулъ Президентъ не измѣняя своему хладнокровію. — Я завтра позабочусь о васъ. ... у меня столько занятій.... —Прибавилъ онъ, усердно вытягивая дымъ изъ трубки.—Но завтра я непремѣнно помѣщу васъ и сдѣлаю всякое удовольствіе. Иванъ!—сказалъ онъ обращаясь къ работнику. — Что-же эти кусты остаются безъ поливки?