Вот так я впервые увидел Сергея Михайлова. И хотя он сидел лицом к суду, а следовательно, спиной к залу, успел заметить, насколько он бледен. За несколько часов до судебного заседания я узнал, что в тюрьме Шан-Долон, где содержится Сергей, он длительное время лишен прогулок на свежем воздухе. Чего уж тут удивляться бледности его лица.
Между тем судебное заседание шло своим чередом. В довольно просторном зале, отделанном светлым деревом и с огромным зеркальным стеклом-окном за спинами судей, первыми начали выступать адвокаты. Таков порядок. Сначала выступают представители стороны, подавшей ходатайство. В данной ситуации защита Сергея Михайлова обратилась в суд с просьбой рассмотреть их ходатайство об освобождении своего подзащитного, и потому все три адвоката, присутствовавшие на заседании Обвинительной палаты, выступали прежде, чем слово предоставили прокурору. Очень мне хотелось увидеть следователя Жоржа Зекшена, но по существующему закону следователь в зале суда не присутствует.
Буквально накануне, когда стало известно о дате слушания дела в Обвинительной палате, Жорж Зекшен вызвал на допрос Сергея. Прилетев в Женеву, я, даже не заезжая в гостиницу, отправился на бульвар Филосов, где размещался офис адвоката Ральфа Изенеггера. Отворив тяжелую дубовую дверь и привычно улыбаясь, секретарша проводила меня в просторную комнату ожидания, сообщив по дороге, что мэтр Изенеггер уехал рано утром, с тех пор не звонил, и потому неизвестно, когда вернется. Но поскольку она предупреждена о приезде господина журналиста, то я могу обождать возвращения мэтра в его офисе. Терпеливо выждав, пока я выбирал себе местечко поуютнее, секретарша осведомилась, какой я предпочитаю кофе, на мое желание выпить чаю отреагировала весьма своеобразной фразой: «О, понимаю, должно быть, мсье в дороге простудился», — и удалилась. Кляня себя, что не заехал в гостиницу, я прождал Ральфа больше двух часов. Он явился, явно чем-то озадаченный, и, едва со мной поздоровавшись, прошел к себе в кабинет, куда меня пригласили только полчаса спустя. На ломаном русском языке Изенеггер объяснил мне, что сегодня произошли «непонятные вещи» и ему нужно было самым срочным порядком проконсультироваться со своими коллегами — Алеком Реймоном и Ксавье Манье. Ральф сообщил, что он только что вернулся из тюрьмы, где присутствовал на допросе Сергея Михайлова следователем Зекшеном.
— Непонятно, для чего следователю понадобился этот допрос, — поделился со мной защитник. — Вопросы были ничего не значащими, более относящимися к биографии господина Михайлова и уж никак не имеющими отношения к делу. Ты понимаешь, он расспрашивал его, когда родился, когда женился, с такой заинтересованностью, как будто в первый раз увидел. Понятно, что этот допрос, хотя допроса как такового вовсе не было, понадобился ему для какого-то тактического хода. Что-то он придумал.
— Почему ты так думаешь, Ральф?
— Не только я так думаю, так думают и Алек и Манье. Понимаешь, последнее время Зекшен Сергея почти не допрашивает. Да ему и некогда. Он все время в разъездах. То в Израиле, то в США, то в Австрии, то вообще неизвестно где. Но каждый раз перед заседанием Обвинительной палаты он проводит допрос, и потом в суде прокурор ссылается на то, что у следствия появились новые факты, которые они оглашать не хотят, но на основании которых требуют продления содержания под стражей.
— Так что же тебя удивляет? Ты же сам говоришь, что допросы Зекшен проводит накануне заседания Обвинительной палаты, вот и теперь он сделал то же самое.
— Не совсем. Раньше это были достаточно формальные, но все же допросы, на которых он хоть о чем-то спрашивал по делу. А сегодня, как я тебе уже сказал, он, видимо, просто вызвал Сергея, чтобы зафиксировать факт процедуры допроса.
— Значит, ты полагаешь, что Обвинительная палата отклонит ваше ходатайство об освобождении?
— Как ты любишь задавать неудобные вопросы, — недовольно поморщился Ральф. — Пойми наконец, даже в более простой ситуации я не мог бы тебе ответить однозначно или дать стопроцентную гарантию. Ведь решают судьи. Наша позиция ослаблена тем, что мы не знаем, что находится в досье у Зекшена. Да, мы скрупулезно собираем все документы, а они свидетельствуют о полной невиновности Сергея. Я надеюсь, что, рассмотрев эти документы, судьи поймут, что нет никакой мотивации держать Михайлова в тюрьме. Конечно, я не рассчитываю, что они освободят его полностью прямо сейчас, но вполне могут выпустить на свободу под подписку о невыезде или под денежный залог.