Полковник Берке, встретившись со мной на следующий день, включил в трудовое соглашение все мои условия и подписал подготовленный текст документа от имени американского правительства. В тот же день он отвез меня в Мюнхен в заранее подготовленную для меня квартиру.
Через несколько недель Берке привел ко мне в канцелярию, находившуюся в американских казармах, Катека. Шеф заявил, что совершенно удовлетворен моим решением остаться на американской службе, и ручается, что все поставленные мною условия не останутся только на бумаге.
Своей работой в центре документации я был вполне доволен. Я выполнял здесь те же задания, что и у Кашпара. И хотя американцы теперь лишили меня контактов с Леопольдом Махом, я знал, что они продолжают сотрудничать с ним. Я это знал хотя бы по тем же безупречно изготовленным фальшивым паспортам, свидетельствам о гражданстве, метрикам и брачным свидетельствам, школьным аттестатам, партийным билетам, пропускам в запретные пограничные зоны и многим другим фиктивным документам. Мне были известны шрифты типографии Маха, а долгая корректорская практика выработала у меня особое чутье в распознавании всех тонкостей набора и печати.
Однако теперь эти фальшивые документы заполнял не я. В новом центре я уже не знал ни имен отправляемых агентов, ни дат их переброски и только как офицер, ведающий документальной частью, вырабатывал для каждого легенду на случай провала. Многие из моих прежних обязанностей взял на себя так называемый исследовательский отдел. Кроме американцев Рейнольда, Ника, машинисток Салли и Пегги тут работали еще два чеха под кличками Фред и Стив. У меня в центре документации работали тоже два чеха под конспиративными именами Пауль и Билл. Вскоре я выяснил их настоящие имена и передал пражскому центру, который позднее уделял особое внимание Ладиславу Стржижу (Стиву) и Милославу Чернику (Биллу).
Исследовательский отдел оценивал все сведения об условиях пребывания в ЧСР: обязательности прописки, возможности устроиться на работу, расписаниях поездов и автобусов и особенностях некоторых областей, где должны были действовать агенты. Отдел интересовали и имена многих общественных деятелей, которых, предполагалось, должен был знать каждый рядовой гражданин.
Когда какой-нибудь агент собирался в путь, соответствующий сотрудник получал у меня специально составленный формуляр с легендой и чистый паспорт с печатями и фиктивными подписями руководителей тех национальных комитетов, которые выдавали подобные документы. Он заполнял на агента паспорт, приклеивал фотографию и передавал его начальнику центра документации.
Прежде чем весь материал покидал стены нашего центра, его фотографировал по системе «Копи Рэпид» фотограф и картограф Пауль. В учебном центре документы снова фотографировались — уже с подписью агента и оттиском пальца, и копию посылали к нам. Когда же агент возвращался с задания, его паспорт прилагали к ранее сделанным фотографиям и прятали в сейф для использования в будущем. Если агент не возвращался, я должен был немедленно изъять из употребления печати и подписи, которые были на его документах.
Однако все эти предохранительные меры не спасали агентов от разоблачения. Хотя в отличие от прошлого времени я теперь не имел понятия ни об именах, ни о датах выезда, но все же я знал две реалии: номер документа, изготовленного в типографии Маха, и «расписание движения» с легендой агента, которая была моим собственным произведением.
Я составлял всегда каждому агенту план железнодорожного сообщения от двух удаленных одно от другого мест перехода через границу и обычно выбирал рабочие поезда, которые были бы для агента более безопасными. Разумеется, я никогда не знал, какое именно направление будет использовано; угадать, однако, было нетрудно, потому что один план был основной, а второй — агент должен был осуществить в случае какой-либо неожиданности. Праге я, естественно, передавал оба плана.
Чехословацкой стороне этих данных было достаточно. Она знала, что в точно указанное время и по точно указанному адресу появится определенный человек. Это было началом конца каждого агента, поскольку потом чехословацкая секретная служба следовала за ним по пятам. При поимке его либо привлекали к сотрудничеству и посылали с заданием снова к американцам, либо же передавали в руки органов правосудия.