— Ну это… Здравствуйте, — выдавил, наконец, Дмитрий. — Я тут… поспал немного. Мне бы домой пойти.
Карлик поднял голову, надел шапку и лукаво подмигнул ему.
— А у нас, поди, плохо вам, Дмитрий Петрович?
«Чего несёт, зараза горбатая?!» с внезапно нахлынувшим раздражением подумал Дмитрий. «Ему какое дело — плохо или хорошо? Выпускай немедленно!»
— В гостях, как говорится… — Дмитрий вздохнул. — В общем, домой мне пора.
— Куда это? — карлик помахал Дмитрию рукой, явно приглашаю пройти на кух-ню. — Из общежития вас выгнали… то есть, простите, выписали. Вычеркнули, так сказать, из списков.
«Имя знает… отчество знает… про общежитие знает…» Дмитрия это уже нисколько не удивляло, он просто повторял про себя, словно перечислял, эти свидетельства необычной информированности загадочного незнакомца.
— А с курса, интересно, с какого… С третьего? — переспросил карлик.
Дмитрий кивнул.
— С третьего курса отчислили, — с некоторым даже удовольствие произнёс карлик. — А почему, интересно?
«Неинтересно» прошептал Дмитрий.
— За банальнейшее воровство! — торжественно заявил карлик и показал пальцем куда-то в сторону потолка. — Есть высшая справедливость?
— Нет, — ответил Дмитрий.
— Есть! — возразил карлик. — Прошу к ужину!
«Да он чего…»
Стол был накрыт к гурманскому, долгому чаепитию.
Старомодный, фарфоровый чайник накрыт был аккуратно сложенной клетчатой салфеткой. Посредине стола стояла плетёная ваза с горкой масляно-жёлтого, ароматного печенья. Слева от неё, чуть ближе к краю стола, стояли две тарелки с ровно выложенными пирамидами бутербродов (слой прозрачных кусочков хлеба, накрытых тонко порезанной ветчиной, чередовался с хлебными квадратиками, укрытыми длинными овалами продольно порезанной копчёной колбасы с кружками свежих огурцов).
Хлебница со свежими булочками, две фарфоровые чашки с блюдцами, две розетки с вареньем и стеклянная ваза, доверху набитая шоколадными конфетами в глянцевых, многоцветных фантиках, — всё это, торжественно и чинно, в особом, тщательно продуманной порядке, расставлено было по столу, как будто хозяин (этот ли карлик или кто-то другой) заранее подготовился к приёму дорого, дол-гожданного гостя.
— Присаживайтесь, — и карлик протянул руку, показывая на заранее отодвинутый стул.
«Интересно» подумал Дмитрий «допустим, на кухне было темно… Свет то он не включал! Точно, когда я в коридор из комнаты вышел — на кухне было темно. Это потом он выключателем щёлкнул. Так что же получается, он всё это на столе в темноте расставлял? Или расставил, а потом свет выключил? И ждал, когда я проснусь?»
— Да вы садитесь, не стесняйтесь. Для вас же всё готовил…
— Для меня? — удивлённо переспросил Дмитрий.
«Вот номер! Первый раз залезаю в квартиру, где меня с такой радостью встречают. Да и вообще, в первый раз залезаю в такую странную, ненормальную квартиру…»
— Да, представьте себе, для вас.
Он присели за стол (карлик при этом смог забрать на стул только с третьего раза, забавно подпрыгнув и схватившись за спинку стула скрюченными, но, судя по всему, довольно цепкими пальцами).
— Мне, знаете ли, стол кажется великоватым, — словно оправдываясь, заметил карлик. — Не дотянусь. Так что вы уж сами себе наливайте. Да и мне можете, если не затруднит.
«Он же до стола не достаёт!» догадался Дмитрий. «Как же я сразу это не понял! Он же под стол может зайти, едва нагнув голову. Как же он накрывал тогда? На стул вставал? Да и это ему сложно. Или это не он?..»
Дмитрий наполнил чаем две чашки и одну протянул карлику.
— Весьма, знаете ли, признателен. Мерси, я бы так сказал…
Карлик с громко, со всхлипом, отхлебнул чай и блаженно зажмурился.
— Благодать неземная… Да вы тоже попробуйте, Дмитрий Петрович. Не ждите, горячей не будет.
«А я, может, и не хочу горячей…» подумал Дмитрий.
И вдруг иная, более тревожная мысль пронзила его:
«Да один ли он тут?! Может, здесь ещё какой-нибудь уродец прячется? Или десяток таких вот уродцев?»
Карлик, прикрыв глаза, смотрел на лампу и, причмокивая, глоток за глотком, без перерыва, отпивал чай.
«Ишь, дорвался» с нарастающей неприязнью думал Дмитрий. «Еле дождался, пока я проснусь. Хоть бы рассказал чего-нибудь. Что, скажем, это за квартира. И туман здесь откуда. И как он сам здесь очутился. И как, в конце концов, выбраться отсюда».
— А никак, — ровным голосом, как бы между прочим, заметил карлик.
Дмитрий вздрогнул.