- Ну, говори.
Ушел я, отягощенный еще большим количеством вопросов, чем имелось у меня до встречи. Выяснилось, что Михалыч пропал внезапно и загадочно. Был человек и нету. И кроме него в районе пропало еще с десяток бомжей. То же происходило и в других районах города. Одно точно: нищенствующая братия тут ни при чем.
Всю эту информацию я и выложил начальству. Те спустили указания в РУВД. И завертелось. Начались обыски, облавы, допросы. Ни одной зацепки. Около сотни людей как в воду канули, словно и не было их никогда. Разного пола, возраста, с разными судьбами, не имеющми между собой ничего общего.
Пропажи прекратились так же внезапно, как и начались. Еще три месяца следственной работы коту под хвост. Прости, Михалыч, я не сумел тебя найти.
Несколько лет спустя…
- Сань, ну Сань, пропадут же билеты. Жалко. На годовщину свадьбы подарены. На премьеру, первый ряд, впервые в стране, уникальный театр марионеток. Сань, Са-а-а-нь… - Женька в притворной обиде надула пухлые губки.
Под напором любимой жены я всегда пасовал. На работе пришлось отпроситься пораньше, чтобы успеть заехать за Евгенией в салон красоты. Новый театр размещался в старом здании, долгое время пустовавшем. Большие бабки и отряд урюков-гастарбайтеров превратили его в настоящий дворец: мраморный холл, полы, отполированные до блеска, широченные лестницы, хрустальные люстры… Сам зрительный зал оказался на удивление маленьким, всего на сто – сто двадцать человек. Давали «Фауста». Женька рада, и слава богу. Мне все эти театры до одного места. Хожу с ней для фона и компании. Для меня главное – не захрапеть во время спектакля.
Свет погас, занавес поднялся. Сцена была без декораций, затянутая со всех сторон черной тканью. Грянула музыка. Видать, запись, оркестра я не видел. На сцену бесформенной кучей упала марионетка, за ней другая. Скрепленные шарнирами и веревками детали стали медленно поднимать, представляя зрителям действующих лиц. Куклы выглядели достаточно большими, почти в человеческий рост и оригинальней некуда. Форменные скелеты. Белые кости и черепа – больше ничего. Отличали их друг от друга только аксессуары и редкие детали одежды: у кого шляпа, на ком галстук или манжеты. Очередная находка очередного режиссеришки, мать его за ногу. И почему сейчас каждое говно мнит себя ох*******ым гением? Это же просто п***ц, господа хорошие!
Короче, я с чистой совестью закрыл глаза и задремал под мерный стук этих костяшек. Меня разбудил легкий тычок женькиного локотка под ребра. Представление окончено, «артисты» выходили на бис.
И тут меня словно током ударило. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы мозг осознал то, что увидели глаза. В лопатке одного из скелетов отчетливо виднелись две одинаковые круглые дырки. Показалось? Я потер глаза и еще раз внимательно присмотрелся. Дырки. Две. От пуль. Михалыч! Его однажды ранили при задержании банды грабителей в правую лопатку две пули на вылет. Как сейчас перед глазами рентгеновский снимок в рамочке на стене служебной комнаты Михалыча.
Я отправил жену домой на такси, сам же вызвал опергруппу и остался дожидаться в театре. Ребята приехали незамедлительно. Буквально вломившись в кабинет директора, я козырнул корочкой перед его мордой и потребовал предоставить для осмотра всех марионеток. Невысокий, плотный, лысеющий мужчина лет пятидесяти с маленькими вороватыми глазками сложил ручки на своем пузике, как хомяк, и запричитал. Но в костюмерную повел. Режиссер, сценарист и технический персонал бурно отмечали премьеру прямо за сценой. Их пока трогать не стали, лишь перекрыли все входы и выходы.
Когда мы вошли в костюмерную, меня передернуло. Каждый скелет помещался в отдельном гробу со стеклянной крышкой. А в изножии закреплены таблички с именами: Виктор Гюго, Александр Дюма, Жорж Санд, Теофиль Готье, Лопе де Вега, Проспер Мериме… Черный юмор артистической братии переходил в откровенный цинизм, если не сказать больше. Криминалисты кинулись к первому же гробу. Оперативники зажали директора в углу у стенки, я же отправился вдоль этой «галереи» в поисках Михалыча. Прямо как в музее среди экспонатов за витринами. Б*****во какое-то. Скелетов было огромное количество, больше сотни. Под вывеской «Оноре де Бальзак» я нашел то, что искал.
Все вещдоки наши забрали в лабораторию. Экспертиза подтвердила подлинность каждого скелета. В некоторых из них удалось опознать пропавших несколько лет назад бомжей. На допросе все сотрудники театра показали одно и то же. Их находчивый костюмер, недоучка из меда, предложил для оригинальности набрать скелетов из анатомических учебных пособий. Идея пришлась по душе. В поисках изрядного количества исходного материала наткнулись на некоего профессора анатомии Отто Лейбаха. Тот согласился за небольшую плату продать сто четырнадцать скелетов. И почему-то никому и в голову не пришло, что добыты они могли быть незаконным путем. Вызывающий доверие профессор авторитетно заверил, что скелеты из кладовой анатомического театра при мединституте и списаны за ненадобностью.