— Разумеется. Я изменился за минувшее время, но не настолько.
— Что ж, тогда спрошу прямо: что я могу сделать… чтобы вернуть былой уровень доверительности отношений?
— Ничего.
— Ничего?
— Акула… вот честно: будучи на моём месте, как бы вы отнеслись к себе? И почему вы считаете, будто я отнесусь к вам лучше, чем того заслуживают ваши действия? Да, я молод, но отнюдь не наивен. Оглядываясь назад… это ведь вы решили, что раз я улетаю в Лагор, то тем самым предаю наше общее начинание. Именно вы решили не оказывать поддержки кланам Мутного залива, не писать мне в отчётах об истинном положении дел, склониться перед Кордрен. Что же: я договорился с Ферином — напрямую, без вас. И если Суфлёр также покажет себя ненадёжным партнёром, стану решать эту проблему сам.
— А разве вы не предали наше начинание… почтенный?
— А разве очень сложно было попросить, чтобы я задержался в Рифовых Гнёздах ещё на два-три года? Тогда наши отношения были иными. Тогда я бы вас послушал. Вместо этого вы мне сунули сердце Отравной Барракуды Ярости и, похоже, решили, что больше меня не увидите.
— Я понял вашу позицию… почтенный.
Иривой согнулся в уманис, поклоне почтительных извинений, на минимально пристойные сорок градусов, пробыл в нём минимально пристойную секунду, выпрямился и удалился.
«Вот и поговорили».
Алхимик 11: на борту
Отлично знакомое зрелище облачных столбов над гладью моря нисколько не отвлекало Ригара от размышлений. Скорее, наоборот: спокойное величие природы помогало рассуждать о чём-то столь же глобальном.
Ремесленник, маг, а с недавних пор ещё и немножко скульптор — Резчик в очередной раз занимался сопоставлением двух известных ему миров.
'До сих пор с трудом умещается в голове. Так легко!
На Земле даже какая-нибудь вшивая покупка подержанного авто — и та не обходится без многих страниц бумажек, плотно запачканных юридическим суржиком, отпечатанным мелким шрифтом. Бумажек, требующих потом кучи подписей. Ну ладно, ладно — не прямо кучи, но всё же подписывать надо много чего и не в одном экземпляре.
А тут…
Единственный лист харты — потому что на обычной бумаге кланам составлять договоры невместно: традиция-с. Заголовок: «Договор об аренде вещественного и невещественного». Далее обозначение договаривающихся сторон. И ровно два пункта, правда, с подпунктами: про то, на каких условиях шестая младшая ветвь Кордрен получает в управление доли в проекте «Большой экран», принадлежащие Мийолу, базилару Сарекси; и про то, что оный Мийол также всецело доверяет Кордрен заботу о мемориальном квартале, носящем имя Хитолору Ахтрешт Науса. (Закончив оформлять документ, сын по первой же просьбе его мне продемонстрировал). Затем в присутствии достойных свидетелей — Зарга юс-Думартрен и Ливире инь-Фалушмор — он от своего имени и Алазе от имени клана эту цидульку подписали. Вручили её Заргу на хранение.
И всё! То есть — вообще!
Мыслимо ли подобное на Земле? Разумеется, нет'.
Незаметно для самого себя Ригар криво усмехнулся. Сигил в груди так же незаметно — можно сказать, в фоновом режиме — «дышал», обеспечивая гибкое сохранение жизни.
Если бы в этот момент на Резчика взглянул кто-то со стороны, вряд ли сей гипотетический наблюдатель (которому неоткуда взяться на палубе «Облачной бегуньи») додумался, что этому крепкому мужчине без единого седого волоса в шевелюре и короткой «шкиперской» бороде недавно стукнуло пятьдесят восемь лет. Нынче Ригар и выглядел, и чувствовал себя вдвое моложе своего календарного возраста. Собственно, он и бороду-то отпустил сугубо ради придания облику некоторой солидности — иначе Мийол рядом с ним выглядел бы не сыном, а младшим братом.
'Земля… там средства производства отчуждены от людей. Потому что эти самые средства — машины разной степени сложности и автономности. Примерно по той же причине там разделены понятия физического и юридического лица. Организации могут обособляться от составляющих их разумных… и обособляются, конечно.
До такой степени, что порой кое-кому приходится раз за разом напоминать: нет в природе и никогда не было парня по имени Государство. И девицы вида прельстительного (либо, наоборот, крепко потасканного…) по имени Компания нет, и тот же Пролетариат на пару с Буржуазией — не муж и жена, не метафоры и не персонификации. Это абстракции, объекты, под определённым углом — даже эгрегоры… но за этими группами не стоит никаких субъектов.