— Ерунда, — отмёл это всё одним словом Ригар.
Молодой маг отодвинулся от него, чтобы видеть лицо. И ощутил… странное.
«Нет! — понял он почти тотчас. — Это не отец стал меньше. Это я вырос…»
— Ничего не ерунда, — угрюмо и упрямо.
Кривая усмешка в ответ.
— По сравнению с тем, что утворил я? Ерунда ерундистская. Ты — был далеко. Я сидел в самой серёдке… и нихера не делал! Килиш… — мужчину (уже почти старика, если откровенно… ещё одно открытие, обойтись без которого было бы куда легче) от имени и воспоминаний явственно передёрнуло. — Килиш, — повторил он уже скорее с тоской, — тоже ведь мой… — пауза, — воспитанник. Моя попытка. Мой провал! Херовый Макаренко из меня вышел…
— Пока вы тут не начали обоюдное покаяние и прочие говнострадания, — подойдя, сказал Старик Хит, — давайте-ка знакомиться нормально. Ученик!
«Типичный учитель, — почти невольно усмехнулся Мийол. — Беспардонно оскорбить по форме, одновременно выражая искреннее сочувствие и поддержку по сути, после чего сразу же прикрыться от претензий этикетом… который знает, конечно, но практиковать не любит!»
— Заочно вы уже знаете друг друга. Но во имя формальности… это — мой приёмный отец и первый учитель, мастер дерева, кожи и кости, рунный зачарователь Ригар. Называемый ещё Резчиком. А это мой второй учитель — подмастерье школы Безграничного Призыва, а также алхимик-зельевар и эксперт ритуалистики, высокочтимый Хитолору Ахтрешт Наус.
— Лучше Старик Хит или Щетина, — тотчас вставил представленный. — Не люблю все эти пышности и душности.
— Я тоже их не люблю, в отличие от живой искренности. Поэтому зовите меня по имени.
— Вот и ладненько, вот и хорошо. Договорились. А скажи-ка мне, Ригар… кто ты такой?
— Меня же Мийол только что представил.
— Ой, не мой прохладной водой мои старые уши, они и так уже тугие. Мийол, говоришь? Давай через него посмотрим. Через его рассказы. Жил-был, как это в сказках случается, в Жабьем Доле — этой дыре посреди ничего — мужчина. Всю жизнь жил, понимаешь, с самого рождения никуда не отлучался и даже за частокол почти не ходил. Работал руками, и при этом неплохо работал. Хотя не блестяще. Угрюмоватый такой бобыль, без жены, без детей. Но! В почтенном возрасте сорока двух лет он такой оп! И начинает учиться магии. Причём выходит, с одного края, очень так себе. А с другого края, если учесть, что практика начата в сорок два — аж диво как здорово выходит. Но мало того: угрюмый бобыль ещё и характер меняет. Тоже резко. И берёт на воспитание троих сирот, притом в нежных летах, что для одиночки — задача ох-ох непростая. В нормальных-то семьях за мелочью старшаки пригляд держат, а чтобы вот так, в одну пару рук и глаз, успевая и работать, и даже медитировать…
Старик немного помолчал.
Но перебивать, возражать или вообще как-то явно реагировать на сказанное никто не стал. Ригар слушал с кривоватой улыбкой, Рикс подтянулся поближе и грел уши — да и Шак с Васаре вроде бы сидели-обнимались, как раньше… но теперь делали это поближе шагов на пять.
— Когда я Мийола встретил, — продолжил учитель номер два, — то прям слегка припух от радостных ощущений. Потому что этот, хех, недоучка — да-да, он прямо так и представился — при ближайшем рассмотрении оказался похож, скорее, на воспитанника какой-нибудь крупной и мощной гильдии. Недоучка, способный по памяти цитировать десятки книг. Недоучка, который при медитации всеми семью первичными узлами управляет. Недоучка, самостоятельно и успешно занимающийся композицией чар…
— Что? — Ригар вытаращился на сына. — Я же тебе говорил, как опасны опыты такого типа!
— …по совокупности талантов, знаний и навыков, — чуть повысил голос Щетина, — общий наш ученик является гарантированным подмастерьем в ближайшем будущем и мастером в уже не столь близкой, но и не сильно отдалённой перспективе. Хо! Да он и грандом стать сумеет! Точней если забросить, у него самые большие шансы стать грандом из всех, кого я видывал на своём веку — а я видывал и состоявшихся мастеров магии, клянусь своей погрызенной душонкой! Но не в том дело. Самородки, они порой в самых внезапных местах попадаются. Но ты-то, Ригар, как где-то в чём-то артефактор, лучше меня должен понимать: загубить даже самолучший материал много легче, чем в полноте раскрыть его свойства. А у тебя тут в воспитанниках не один годный маг, у тебя их двое! Девчушка-то уже тоже специалистом стала, хотя никто её зельями не пичкал и в башню, на природном узле выстроенную, медитировать не запинывал.
— Васаре у меня умница, — дрожащая, робкая, болезненно-гордая улыбка. — Радость моя и свет мой. Наследница.