Мийол шагнул было вперёд, но Щетина яростно отмахнулся, продолжая кашлять, согнутый этим кашлем в три погибели. До боли сжав челюсти и почти не замечая этого, молодой маг всё же повиновался и отступил обратно.
«Это не мой бой. Здесь я бессилен!»
Наконец — мучительно медленно — старик унял поселившуюся в груди тварь, отдышался и выпрямился. Медленно. Осторожно. Но взгляд глаз с побагровевшими от малых кровоизлияний белками, пригвоздивший ученика к месту надёжнее цепей, оставался ясен и твёрд.
— Обстоятельства не важны. Мы, маги, всегда можем повлиять на них, так или иначе. Они вторичны. А первичны — знание, воля и выбор! Я выбрал тебя не потому, что мне так велел ритуал — нет, это я использовал ритуал, чтобы выбор оказался как можно точнее. Магия — инструмент…
— …а маг — её творец, — завершил Мийол знаменитейшую максиму Торнайодда.
— Именно. Мой ритуал… или ритуалы… там всё непросто, но если упростить — ты в любом случае не кукла на нитях. Просто потому, что ты маг, и куда способнее меня. Вполне возможно, что именно твоя воля двигала судьбы, а моя — лишь транслировала сигналы призыва. Твои. Прямо из неведомого грядущего. Но это уже вовсе фантазии больного старика, хе-хе.
— Но… тогда…
— Осознал? — вдвое ехиднее ухмыльнулся старик. — Понимаешь теперь, почему я с этими фрассовыми ритуалами Безграничного Призыва ни в чём толком не уверен? Основная причина даже не в том, что я тщился прострить свою волю за пределы последовательности и причинности. Эка невидаль, причинность поменять! Нет. Я не уверен ни в чём потому, что помимо моей воли в уравнения интерференции входит твоя воля. И, скорее всего, не только. Призыв судьбы — штука такая… на девять десятых я уверен только в том, что сейчас наслаждаюсь откатом от попыток на судьбу повлиять.
— Что?!
— День открытий, не правда ли? Не всегда наших знаний, сил и опыта хватает, чтобы получить именно нужное; не всегда то, что нам удалось успешно призвать, возможно столь же успешно контролировать. Накрепко запомни это. Взрасти свою волю, не позволяя другим вставать на твоём пути — и лучше огибай чужие сети, не тратя силы на то, чтобы их рвать. А всё остальное, что ещё сумеешь понять, возьми сам. Призови, как положено магам нашей школы. И пока я ещё не подох и могу нормально говорить — пойдём…
— Куда на этот раз?
— В библиотеку. Пора перестать держаться за некоторые секреты и дать уже тебе полный доступ ко… всему. Кха! Кха! Так что шевели вёслами, наследник.
…спустя четыре с половиной месяца Мийол вынес на руках накрытое грубым покрывалом, ещё сильнее, чем при жизни, усохшее тело. Аккуратно уложил на палубу летающей лодки. Встал, не отрывая взгляда от покрывала. И бросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Пора. Взлетаем.
Странник
Странник 1: улететь, чтобы вернуться
Текущий расклад им по полочкам разложил Щетина, ещё пока был жив, во время одного из общих собраний после ужина. Собственно, аккурат на следующий день после откровения о его неизлечимой болезни. Говорил резко, прямо… даже резче и прямее, чем обычно:
— Я — обладатель среднего гражданства в Граните. С моей смертью этот статус и даруемые им привилегии уйдут на дно морское. С концами. И если гражданина крутить в своих интересах совсем уж хитро ребятки из Косиртолута стремаются, то вот вас… у меня, между прочим, полно алхимического оборудования из списка с ограниченным доступом. И литературы, тоже сильно ограниченной к распространению. Так что гномы после того, как я подохну, могут явиться и изъять «лишнее» — притом совершенно законно. Или не изъять, но попросить в обмен на милость оказать пару услуг. Невинных таких, конечно.
— Из разряда тех услуг, — вставил Ригар, — в процессе оказания которых можно увеличить долг ещё сильнее? Или вообще сдохнуть?
Старик осклабился во все свои жёлтые, прокуренные фишле зубы.