Потратив на допрос Цеввина чуть больше времени, чем на допрос Аммара, молодой маг с минуту помолчал, прикрыв глаза.
А затем открыл их — и заговорил.
— Поистине удивительное дело. Казалось бы, совершенно несопоставимые величины: банда малолетних бродяжек — и уважаемый магический клан с длинной историей. Они не имеют ничего общего, кроме своего местонахождения: Хорридона с ближними окрестностями… на первый, не особо пристальный взгляд. Однако стоило только появиться заманчивой, на их вкус, цели, как и банда, и клан повели себя удивительно сходно. Пёстрые Ленты заслали наводчика, на предмет присмотреть возможную добычу, а при случае и прихватить что-нибудь небольшое, но ценное. Валтаррен в лице своего второго наследника заслали… малозначительное лицо. Как будто бы для передачи приглашения на званый обед, но предусмотрительно снабдили посланца артефактом третьего уровня. Скажи, Шак, какова разница в образе действий между этими двумя силами?
— Минимальная, — ответила алурина. — Разве что у клана больше ресурсов, поэтому с его стороны интерес вышел более… вооружённым.
— Вот и я так думаю. Поэтому я в некотором затруднении. За сходные деяния и наказание должно быть сходным, поскольку разница в статусе правонарушителей с высоты нашего статуса пренебрежимо мала. Однако если наказание выйдет слишком суровым, я рискую оскорбить клан Валтаррен; а если слишком мягким — это нанесёт урон нашей репутации и может возбудить у вожаков Пёстрых Лент опасную иллюзию вседозволенности…
Мийол сделал паузу, и Цеввин воспользовался ею:
— Умоляю, высокочтимый господин, помилуйте этого ничтожного…
Ну, или попытался воспользоваться. Поморщившись, Мийол бросил:
— Шак, кляп.
— Я просто исполнял пожелание своего господина! — Взвизгнул пленник. — Высокочтимый умм-ым-ым! М-м-м! М!
— О чём я говорил, пока меня не прервали?
— О выборе между двумя крайностями, учитель.
— Чудесно. Что ж… Эсхарием Ларенским, признанным авторитетом в вопросах логики и морали, рекомендовано избегать крайностей. Последуем совету философа и назначим всем троим среднее наказание. Весьма неприятное, запоминающееся надолго, но не калечащее. И быстрое. Шак, будь так любезна, выдай всем троим по уколу первым ножом.
— Не-е-ет! — заорал Кутёпа.
— Кажется, перед процедурой будет лучше вернуть на места все три кляпа…
— Не надо кляпа, высокочтимый господин! — прохрипел парнишка. — Не погубите за дерзость, дозвольте слово молвить!
— Ну, допустим, дозволяю.
— Прошу вас, высокочтимый господин, не надо колоть Сили! Лучше… — Аммар задохнулся, но всё же пересилил себя и закончил окончательно севшим голосом, — лучше меня уколите вместо неё. Дважды. Я… я вытерплю. Я…
— Совсем сдурел, ящер бешеный?! — возмутилась его соседка. — Да бабы ещё и получше умеют боль терпеть, чем ваш брат! Спорим, я даже не крикну? А если крикну, то умолкну раньше тебя! А если даже и…
— Язык проглоти, помело два уха! Чтоб тебя змеептица съела…
— Ну-ка умолкли. Оба.
Строгое повеление заткнуло обоих не хуже кляпов.
«Так. Доигрываю за злого и в кучу фрасса эти развлечения. Пойду потом для успокоения Аллани Морскую почитаю…»
— Интересное предложение, — сказал Мийол. — Я бы даже принял его… вот только вы меня натолкнули на идею эксперимента. Мне в самом деле стало интересно, кто из вас лучше умеет терпеть боль… и кто перестанет орать раньше. Ты или ты? Начнём, пожалуй, со смелой девицы. И для уравнивания условий… Шак! Коли в шею, сзади. Давай!
Визг у Сили вышел оглушительный, но и впрямь недолгий — на двенадцать секунд. Дальше она только постанывала, глубоко дыша и истекая слезами. Аммар после второго укола орал восемь секунд, но не от великой стойкости; дальше у него просто окончательно сел голос. Рыдал он разом от боли и облегчения не слишком долго и успокоился раньше подружки.
И намного, намного раньше, чем пришёл в себя Цеввин.
Правда, этого Шак не уколола, а почти резанула. Соответственно и зелья ему досталась куда более щедрая порция. Такая, что он и мычал, и извивался в своих путах, и задыхался. Одним словом, получил своё сполна.
Наказание быстрое, неприятное, запоминающееся надолго. И при этом не калечащее. Всё по обещанному.
Алурина освободила наказанных в том же порядке, в каком колола. Сили с Аммаром-Кутёпой пришли в себя быстрее. Попытки неискренне поблагодарить высокочтимого господина за щедрую, как сама земля, милость, Мийол оборвал решительным: «Брысь-брысь! получили своё, теперь пошли отсюда вон», — после чего парочка троекратно поклонилась так же глубоко, как при шамис — и уковыляла прочь. А вот освобождённый Цеввин скрючился прямо на палубе в странной и неловкой позе, словно от судороги. Шак извлекла из левого внутреннего кармана его жилета послание, немного помятое, и передала учителю.