…но такое везение вряд ли продлится вечно. Рано или поздно я ошибусь, или столкнусь с ситуацией, в которой есть лишь решения с нулевой суммой, или буду вынужден – в точности, как это отец сформулировал – пренебречь чьими-то интересами для блага многих.
Вот и второй, и третий корни неприязни: страх ошибки и нежелание причинять боль.
Ригар хорошо потрудился. Сердце моё полно жалости, особенно к малым и слабым; это мешает мне равнодушно обходить чужую беду (если, конечно, я могу помочь с ней хоть чем-то) – и это же мешает проявлять решительность с самонадеянностью. Никогда я не закричу, что хочу спасти всех, любой ценой, во что бы то ни стало – или иную подобную глупость. Да, мне не нравится смирение Ниары перед болью и смертью, что вписаны в мир как его часть – но ведь я и не демиург, чтобы замахиваться на полное переустройство мира по моим хотелкам.
Злой ребёнок хочет, чтобы ему – и только ему – было хорошо. Добрый ребёнок хочет, чтобы никому не было больно и все улыбались. А взрослый внутри стоит меж ними, держа детей за руки, и старается выбирать с осторожностью. Очередные речи Ригара…
Злой ребёнок внутри меня не хочет лезть в политику, потому что боится плюх от других злых детей и потому что ему уже сейчас хорошо, а лишних хлопот он не любит. Но добрый ребёнок внутри меня видит чужое страдание и несчастен из-за этого, он не даёт мне покоя. И не даст. Ни сейчас, ни впредь.
А я сам… что ж, мне пора взрослеть.
Снова.
Ко всему прочему, избежать политики всё равно не выйдет. Нельзя жить в воде, оставаясь сухим. А значит, выбор прост: или я даю своим невмешательством право решать за себя – или вмешиваюсь, хотя бы в какой-то малой мере управляя этой опасной игрой. О том, чтобы свои правила устанавливать, речи нет. Но даже игра по чужим правилам куда комфортнее, если знаешь положение на доске, а не пытаешься угадывать, что-кто-как».
Поскольку – и это уже не отцова мудрость, формулировку вывел ещё Эсхарий Ларенский – «теория без дела пуста, дело без теории суетно» (это переводчики слегка смягчили: в оригинале там вместо «суетно» стояло слово погрубее), Мийол с пылом принялся за политические дела, руководствуясь вдобавок новообретённым пониманием. И первым делом он написал своей наставнице Никасси, прося о встрече «для обсуждения темы, не связанной с магией, в ближайшую неделю». А вторым делом отправился отдавать малую часть своего долга опекуна.
То есть провести как минимум пару часов вместе с Тошем и Рен.
«Кстати, надо бы подвинуть расписание и впредь уделять им не меньше часа ежедневно. Можно больше. И непременно обсудить с Ригаром все связанные вопросы: негоже, если я по неведению ему порушу какие-то воспитательные моменты, лучше бы делать ровно наоборот».
Раскинув пошире сети восприятия, а вернее, уделив пассивно воспринимаемому больше внимания, Мийол обнаружил, что воспитание уже вошло в особенную фазу. Пара юных курасов обнаружилась не где-нибудь, а в недавно организованной комнате наблюдения, притом в весьма примечательной компании. Точнее, Мииратош и Сиашерен могли думать, что они там одни, но вот призыватель без особого труда ощущал присутствие Шак, что прибегла к исчезновению и в таком виде наблюдала за парой подопечных.
Трюк известный: разумом можно сколько угодно понимать, что рядом кто-то есть – да и от системы наблюдения так не скроешься – но когда этого кого-то не видно глазом, не слышно ухом и даже учуять нельзя, тупой человеческий мозг склонен со временем выводить такое скрытное присутствие за скобки. Надо ли объяснять, что алурина активно этим пользовалась?
К общей пользе, конечно.
«Гм. А ведь Тошу, кажется, почти четырнадцать. Да и Рен моложе всего на год, а выглядит даже посолиднее: девочки взрослеют быстрее. И оба-два делают успехи на стезе магов: уже давно освоили восстановительную медитацию на четырёх узлах и доросли до старших учеников, теперь вот старательно налегают на теорию, чтобы сбалансировать успехи в практике…
Да. Им вполне можно доверить дежурство, особенно парное. Пусть вкусят ответственности. То есть более серьёзной ответственности, чем та, к какой они привычны.
А я им сейчас устрою неожиданную инспекцию».
Но пара юных дежурных проявила похвальную бдительность, обнаружив приближение Мийола заранее, так что сюрприз не удался. Зато удалось общение. Словно бы сызнова оценивая приёмышей, призыватель мысленно сравнивал их нынешних с теми, какими они выглядели при первой встрече, представляемыми старейшиной Лиэвеном.