— Ой. Неужели мне приписывают такую ужасненькую грубость?
— Васаре.
— Ладно-ладно, — поумерила ширину ухмылки сестра. — Понимаю, момент не шуточный. Что ж, могу сказать, что цитата неполна и неточна. После применения струйника по назначению я озвучила буквально следующее: «Когда в жилище заводятся пхуры, вроде тебя, добрых слов не понимающего, — им устраивают дезинсекцию. Если ты не прекратишь позорить своим поведением клан Кордрен, я и впредь буду обращаться с тобой, как с пхуром, пока ты не станешь снова нормальным человеком или не свалишь вон в священном ужасе. Лично меня устроят оба исхода, неуважаемая ты жертва рискованной селекции».
На лице Каремитула по мере, так сказать, полного и точного цитирования всё отчётливее проступало желание пожать говорящей шею, да покрепче. Впрочем, лишь немногим меньший градус его неудовольствия пал на брата… которого буквально разрывали ненависть, страх и ещё какое-то чувство. После некоторого колебания Мийол решил, что это извращённое, с похотью смешанное злорадство.
— Как видите, — продолжила Васаре, — я не только не оскорбляла словесно ваш уважаемый древний клан, но и, скорее, заботилась о его репутации, на которую бросал тень своим поведением присутствующий здесь… Дехир. — Зияние на месте обращения «уважаемый» различил бы любой, имеющий уши. — Также могу добавить, что в качестве средства дезинсекции выбрала не один из боевых ядов, а достаточно безобидную, не влекущую никакого долговременного вреда здоровью жгучку на экстракте из ширтских жуков.
— Безобидную?! — взвыл, вскакивая, ул-Кордрен. — Да я от этой отравы чуть не…
— Сядь, — не приказал даже, а повелел Каремитул, подкрепляя слово резким и жёстким аурным выплеском. — И ответь: точно ли такие слова и с таким смыслом ты слышал?
— Старший, да что ты…
— Ответь!
— Да не помню я точно! Я был отравлен, почти ослеп! Я не помню!
— Зато я помню, — вставила Васаре. — И могу ещё раз повторить всё. Дословно.
— Лучше молчи! — Мийол.
— Многословна не по статусу и не по уму, — эн-Кордрен.
— А может, я лучше расскажу, как этот хилый сморчок за мной подглядывал в душе? И про другие случаи, после которых мне самой следовало бы его на бой вызвать — да только жаль, не сообразила вовремя! Но ничего: если продолжит — точно вызову.
— Это не имеет отношения к делу, — выдавил Каремитул. — Оскорбление действием Дехира ул-Кордрен — подтверждено оскорбившей. Селекционная программа клана Кордрен названа рискованной, и это также подтверждено. Формулировка вызова остаётся прежней.
Давящий взгляд в переносье Мийола. Давление ауры, усиленное сигилом.
И медленные, отягчённые плохо сдержанным гневом слова:
— Спрошу снова и требую ответа: какой тип дуэли ты избираешь?
Базилар 13: дуэль
— Коль скоро вопрос стоит именно так, уважаемый, — призыватель полуприкрыл глаза, — то дуэль с заменой вы приемлемой не сочтёте?
— Нет.
— Тогда мой выбор — прямой бой. До седьмой крови. Простое оружие и чистая магия. От проверки статуса до начала — три минуты.
— Рассчитываете на гарантированную победу, бывший Охотник?
— Коль скоро вы из тех, кто принимает мягкость за слабость, скажу откровенно: не я бросил вызов по мелкому поводу, из-за ссоры пары младших, вполне способных самостоятельно уладить свои разногласия; не я раздул мелкую личную обиду до размеров преувеличенных, затрагивающих честь имени клана — словно присутствующий Дехир ул-Кордрен такое же лицо его, как знакомый мне Амаллето ян-Кордрен; наконец, отнюдь не я, даже при раскрытии обстоятельств дела, решил отказаться от погашения конфликта наименее болезненным образом.
— То есть намеренно отказывая в…
Настала пора Мийолу перебивать собеседника, демонстративно не замечая его попыток высказаться и что-то там уточнить. Он продолжил говорить, не изменив ни на йоту ни тона голоса, ни темпа своей речи, ни хотя бы громкости.
Но при этом он надавил на всех вокруг собственной аурой, усиливая это связанностью, как незадолго до того делал Каремитул.
За счёт сигила, имеющего не второй, а четвёртый уровень, получилось заметно эффектнее.
И нет, призыватель не пытался впечатлить кого-либо негативными эмоциями. Ни гнева, ни жажды крови, ни сдержанной ярости, ни тем более ненависти — ничего подобного. Одна только глубокая, монолитная сосредоточенность; исключительно проекция зрячей, непреклонной воли и гибкого сознания, в обычном случае достаточно развитого и широкого, чтобы, будучи поделённым на три потока, при поддержке двух магоклонов успешно делать три дела разом, а теперь слитого воедино и словно приумноженного.