— Эшки? Ты уже её упоминал.
— Да. Она — Серокрылый Филин, мой фамильяр.
— И что означает это слово?
— Родственника по магии, крови и духу. Свойства скрытности и связанности у нас общие, я ведь у неё их… ну, для простоты — скопировал.
— Как?!
Мийол объяснил.
— О боги, — Санхан сглотнула, глядя на него выпученными глазами. — Как такое вообще в голову могло прийти? С диким магическим зверем! Свободным, не подчинённым!
— Ну, как-то так вот и пришло. Ну и потом, в самой формулировке Вызова Магического Союзника лежит ответ. Если магический зверь враждебен — он и не призовётся. А призовётся лишь тот, кто сможет понять суть партнёрства, кто согласится помочь и поддержит в час нужды. Эшки и согласилась, и помогла, и поддержала. Я ни разу не пожалел, что сроднился с нею.
Смуглянка снова сглотнула.
— Отвал башки просто. Я бы… нет, я бы не рискнула, даже если бы заранее знала…
— Если совсем честно, — сознался призыватель, — я бы тоже не рискнул. Просто выхода у меня особого не было: очень уж не хотелось, как псу побитому, возвращаться в Жабий Дол, под недобрые очи Старшего Гворома. А как известно, нужда — мать изобретательности. Вот потому-то я и рискнул, и выиграл… там, где в иных обстоятельствах просто не стал бы играть с… таким.
— Вот уж да.
Помотав головой, Санхан повторила:
— Вот уж да! Но… хотя бы понятно, почему, если вся эта… процедура братания со зверем действительно так проста, что доступна и специалисту, про неё никто не знает.
— А вот насчёт «никто не знает» я бы не зарекался.
— В каком смысле?
— Ну, дыма без огня не бывает. Про тех же Тамарен ходят упорные слухи, что они — родня элементалям Льда. У Элассарен практикуется некий тайный не то ритуал, не то вообще обряд для проявления Печати Крови — а меж тем ветвей у них столько, что в этом даже Кордрен им уступают кратно, несмотря на многочисленность. Насчёт некоторых других кланов тоже есть… подозрения. Но проверить такое прямыми расспросами — сама понимаешь.
— Вот уж да… понимаю, как тут не понять… слушай.
— Да?
— Я ещё спросить хотела… на самом деле много о чём, но прежде всего… ну…
— Хочешь собственный сигил?
Неуверенный кивок.
— Я бы тебе не отказал. В любой момент, с любым выбранным зверем. В ритуале, который мы собрали, нет ничего особо сложного, я его уже проводил…
— Но делать из меня подобие клановой неразумно, — вздохнула Санхан. — Понимаю.
— Вообще-то риск достаточно умеренный. И я не шутил: с такими вещами вообще не шутят. Если захочешь, я проведу тебя через этот ритуал, позволю обрести сигил… ну, или Атрибут — тут разница сугубо терминологическая. Вот только после ритуала тебе придётся поменять внешность, место жительства и гильдию. Понимаешь?
— Понимаю.
— Торопить не стану. Вообще если подумать, этот ритуал… хм… ну, пусть будет — Ритуал Побратимства… должен быть особенно хорош для продвижения застрявших. Но и риск с его использованием растёт пропорционально: какой мастер, утративший за века надежду на прорыв, не сделает ВСЁ, чтобы только присвоить подобный секрет? Да и для подмастерья, желающего стать мастером… ну, понятно всё.
— Ты хочешь сделать из этого личную силу.
— Нет.
— Нет?
— Не личную, — уточнил Мийол. — Одиночку такой секрет погубит с гарантией… конечно, если он или она начнут пускать его в ход более-менее регулярно. Поэтому Ритуал Побратимства и ещё кое-какие секреты должны стать основой для могущества… семьи. Для начала. А потом и гильдии, и… кто знает, чем всё закончится?
— Да!
— Да?
— Я согласна. Ты же этого хочешь? Привязать меня общими тайнами… так вот: я согласна. И на семью, и на гильдию, и на детей — на всё!
— Что придётся подождать, ты…
— Да. Согласна на всё — значит, согласна на всё. — Санхан рассмеялась, причём с какой-то нездоровой, нервной нотой. — Покажи мне ту дуру, которая на моём месте отказалась бы!
— Ну, как знать…
— Без риска нет выигрыша. Верно? У меня только два вопроса осталось…
— Про Элойн?
— Да.
— Ответ положительный. Но когда именно её посвящать, решит Ригар. А второй вопрос?
— А второго вопроса я никогда не задам.
— Почему?
— Просто не задам. Не спрашивай! Я на самом деле не… — прервавшись, она всё же сумела договорить, прилагая ощутимые усилия:
— Я не хочу знать… этого. Не хочу.
Базилар 19: снова алурины
— А если бы она всё-таки спросила… ты бы ответил?
— Опять ты со своими тестами, отец.
— Я же не ради удовольствия спрашиваю.
— Только поэтому я и… — вздох. — На самом деле ответ не так уж однозначен, хотя всё равно неприятен. Формально на вопрос «а что бы ты со мной сделал, если бы я отказалась от твоего до мурашек пугающего щедрого предложения?» ответов может быть три. Первый: нет человека — нет проблемы. Убить собственного ассистента, любовницу, будущую мать… грязный выход и крайне неприятный, зато совершенно логичный и надёжный. Тайна, цена разглашения которой — смерть, именно такими средствами и должна сохраняться.
— Но такой выход тебе не нравится.
— Дай уже договорить это! Отец.
— Извини.
— Не за что. Ответ второй, промежуточный: даже если бы ты отказалась, я бы постарался… переменить решение. Вроде как нормальный ответ… вроде как. Но на практике рушит иллюзию личной свободы ещё почище первого ответа. Поступай так, как надо мне, решай так, как я решил, а если нет — я твою свободу ликвидирую… будь не такой, какая есть, а такой, как удобно мне… тут даже слабо спасает соображение, что предложения сотрудничества делаются ровно тем и тогда, кто и когда их не отвергнет. Доверяют тем, кого считают достойными доверия. Это всё равно влияние на личность, пусть косвенное и предварительное.
Вздох.
— Ну и ответ третий. Нет, любимая, ты отказалась, и ладненько, я тебя неволить не стану… формально всё правильно, благостно и приятно, а фактически от такого добрячка надо сразу бежать на другой край кольца Рубежных Городов, плюнув на всё и вся. Потому что добрячок этот погубит всё дело, сгинет сам и всех вокруг за собой потащит. Тупой это ответ, просто вкрай тупой. До несовместимости с жизнью, если не хуже.
— Это всё понятно, но?
— Но существуют и другие выходы из ситуации. Маги мы или кто? Например, в сейфовом хранилище мезонета лежат предусмотрительно наваренные заранее, расфасованные на дозы и готовые к применению зелья класса амнезиаков. А варили мы их с Санхан на пару, так что… Доброкачественная замена варианта с убийством, не очень полезная для мозга, но вместе с тем и не сказать, чтобы избыточно вредная. В контракте ассистента, к слову, добровольное принятие амнезиаков группы Ла прописано — можно непринуждённо сделать вид, что никакого неудобного разговора вообще не было… но это адово близко к неприятному ответу номер два. «Мне не нравится, как ты распоряжаешься своей свободой, поэтому я решу за тебя…» — вздох. — Может, Санхан и забыла бы обо всём, но я бы продолжал помнить. И… мне бы не понравился тот тип, который «зато сохранил ей жизнь». Убить честнее.
— Неужели?
— Я не сказал — лучше, я сказал — честнее! — огрызнулся Мийол, но как-то без огонька. — И ты сам-то посвящать Элойн собираешься? А, папочка?
— Собираюсь.
— А реакции её боишься?
— Боюсь.
— Ну и?
— Ну и вот.
— Не очень-то подробно.
— Что поделать, — Ригар криво усмехнулся. — Жизнь несовершенна.
— И всё же. Ты как скоро намерен разъяснить рыжей ситуацию, в которую она ненароком угодила? И в каких подробностях?
— Не очень скоро, — непроизвольно поджатые губы, тень на лице… — Шевелиться в эту сторону я вообще не собираюсь до тех пор, пока она не сдаст экзамен на базилара. И буду понемногу добавлять к её головному мусору корректирующие элементы. Нужного формата.
— Выходит, твой ответ — к чёрту свободу выбора, всё решим сугубо по-моему?