Что мог означать этот шаг брата Григора? Неосознанный порыв неожиданно нахлынувших братских чувств?.. Положим. Но не слишком ли поздно? Ведь Микаэл сидел в крепости уже больше двух лет… А не имели ли к этому отношения раздоры в семье, начатые именно Григором?..
Но нет… Григор знал, что Арутюн Халибян вряд ли в силах помочь Микаэлу. И даже больше: прекрасно понимал, что, даже будь у Халибяна такая возможность, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы хоть чуточку облегчить участь своего злейшего и заклятого врага — врага, которого он преследовал вот уже более двадцати лет и которого мечтал увидеть в тюрьме еще со столь далекого сейчас 1853 года…
Брат Григор пошел на этот шаг лишь ради примирения с Халибяном.
Он сознательно отдалял себя от Микаэла, Халибян же понял намек Григора: «Микаэл — мой брат, поэтому я вынужден хлопотать за него, иначе просто неудобно перед людьми… Но самый близкий мне человек — это ты, поэтому к тебе я и обращаюсь по поводу брата».
Это было прямое и откровенное предательство.
«Не в добрый час привязались ко мне боли в печени. Перспектива кажется мне весьма мрачной, а тут еще и конца не видно моему заключению».
…Он — совсем еще ребенок и по целым дням играет вместе с соседскими детьми на родной мостовой.
Мать…
Наверное, кричала ему, чтобы поостерегся, не попал случайно под колеса или копыта…
Потом:
зазвучала в его ушах песня. Одна из тех чудесных песен счастливого, беззаботного детства… «Как ни стараюсь, кроме этих четырех строчек, не могу вспомнить…»
Вспоминались и те празднества, что бывали в конце апреля.
…Бежали вместе с братьями. Самый младший и маленький — он, но не отставал. В руках у всех трещотки. Крутили свои трещотки и бежали, бежали, бежали… До самой церкви Сурб Геворга… Женщины, девушки, парни!.. Когда еще увидишь столько женщин и девушек сразу! Какие то были счастливые дни!.. А как громко смеялись и говорили девушки и какими несмелыми и смущенными выглядели парни! А те даже не обращали внимания на мальчишек, которые с трещотками в руках как зачарованные глядели на разодетых, стройных нахичеванских красавцев женихов…
…Плавно скользят гондолы по венецианским каналам. В мансарде в мастерской пахнет масляной краской. Сквозь щелку в тяжелых шторах падает на незаконченную картину солнечный луч…
«Был приступ печени…»
«Продолжается. Провел тяжелую ночь. Написал брату письмо».
«Прочитал письмо из дома, и все внутри перевернулось… Печень воспалена».
Раздоры в семье оказались столь шумными, что их отголоски долетели до самого Петербурга и проникли даже за стены Петропавловской крепости.
…Братья Григор и Лусегеп перешли на сторону Халибяна и Габриэла Айвазовского, поскольку все остальные братья и сестры были против раздела отцовского имущества, на чем настаивали эти два брата.
Но самым подлым была попытка лишить наследства Микаэла как сына, родившегося от четвертого, а значит, запретного брака…
Микаэл Налбандян — брату Григору.
Лето 1864 г.
«Мне известно, что происходит у нас дома. Я не хочу здесь повторять, потому что не желаю, чтобы о наших семейных делах знали люди, до которых вовсе они не касаются.
Ты мне написал о моих наследственных правах. Благодарю, брат, а я вовсе не знал, что тоже имею право. Но ты забываешь только то, что пользоваться этим правом никто еще не может. Малейший шаг с твоей стороны заставит меня вооружить брата Серовбэ законной доверенностью от меня, где я уступлю ему все свои права… И это я сделаю, чтобы оградить мою мать от оскорблений…
Присмотр за больным отцом не может быть тебе доводом… За ним смотрят не хуже тебя, и я на всякий случай сделал еще и свои распоряжения.
Когда я приеду, тогда довершим остальное… Не бойся, я не умру здесь и с божьей помощью надеюсь на скорое с тобой свидание».
«Получил от брата письмо. Ответил».
«Получил от брата Казароса письмо, в котором сообщает о смерти отца.
«Упокой, господи, его душу…»
Напечатанный на превосходной бумаге сборничек назывался «Варденик» — «Розарий».