Я не хотел лжи и поэтому попросил врача, чтобы Свету не пускали в палату. Она стала ревновать меня к врачу и медсестрам. Логика ее поступков была простой - если мужчина не хочет более встречаться с женщиной, значит у него появилась другая. Надо найти, вычислить соперницу и заставить ее отказаться от того, что изначально ей, сопернице, не принадлежало.
Что ж, несмотря на примитивность, в ее логике была доля истины. Нет, другой женщины, которая с такой же силой притягивала бы меня физически, к сожалению, не существовало (мне приходилось еще долго напрягать свою волю, чтобы не позвонить Свете с предложением о встрече), но в глубине сердца уже крепла и набирала силы другая привязанность - любовь к русской Атлантиде, любовь к Мологе. Она отделяла меня от Светы более, чем ее неверность. Последнюю, познав тоску и боль духовного одиночества, всегда можно искупить раскаянием, а первую надо быть готовым воспринять в единстве с моим "Я". Ибо то, что человек любит, становится частью его души.
Каждый день теперь я с нетерпением ждал, когда в палату придет Павел Миронович. Так же, как и я, он никогда не был в Мологе. Так же как и я, он заразился любовью к этому городу, благодаря магии картин мологских живописцев. Ему посчастливилось неоднократно встречаться и беседовать с одним из них. Он лично был когда-то знаком с той юной мологжанкой, лицо которой то грустное, то улыбающееся мелькает в зеркале всякий раз, как я подношу его к своему лицу. Он смог собрать обширный материал по истории города, его архитектуре, культурных и экономических связях. Помню его красочные рассказы о пребывании в Мологе императора Павла I, о знаменитой Мологской ярмарке, которая до XVI века считалась первой в России и лишь позднее, в связи с появлением на Волге многочисленных мелей, была перенесена в Рыбную слободу (Рыбинск), а затем в Макарьев и Нижний Новгород.
Излечиваясь от воспаления легких, от влечения к ветреной бездумной Голубенковой Свете, я всерьез, на всю жизнь заболевал Мологой.
Последние дни прекрасного в своей гармоничной простоте древнего русского города...
Слезы мологжан...
Два художника и совсем еще юная девчонка, слишком всерьез принявшие на веру слова Достоевского о том, что красота спасет мир.
Красота спасет мир!
Да полноте, так ли это?
Если мир не умеет и не хочет замечать красоты, то как она может его спасти?
Да пусть спасет вначале хотя бы одну страну! Один город. Одного человека... Красота спасет мир...
А жаждет ли мир спасения?
Закрыв глаза, я явственно слышу тихий, неторопливый голос Деволантова, и перед глазами встают картины далеко довоенного времени...
Глава третья
С весны и все лето 1936 года между деревнями и селами Мологского района, в самой Мологе над крышами домов, сквером, улицами и площадями пестрокрылыми птицами носились слухи, сплетни, домыслы о развернувшемся в Переборах под Рыбинском небывалом по размаху строительстве. За короткое время там были вырублены леса на площади в несколько десятков квадратных километров, поставлены бараки, громадные участки земли огорожены высокими заборами с наворотами колючей проволоки. Побывавшие в Рыбинске мологжане говорили, что в скором времени Волга во всю ее ширину, от берега до берега, будет перекрыта гигантской плотиной. Рыба из реки без всяких сетей и неводов будет улавливаться специальными шлюзами, а очищенная от нее вода начнет день и ночь, без выходных и праздников крутить лопасти динамо машины. Электричества получится столько, что можно будет все деревья в лесах от Череповца до Рыбинска лампочками увешать, не гасить их круглые сутки, и все равно избыток останется. Насколько это хорошо, а насколько плохо - сказать трудно. Если в Переборах начнут рыбу шлюзами ловить, то не останутся ли без работы мологские рыбаки? А с таким количеством электричества вообще непонятно получается. Куда ж зверье денется, если под каждым кустом запалят по лампочке? Еще злые языки болтали, что как плотину воздвигнут, так погреба и подвалы тех домов, которые в низинах стоят, будет по весне паводковыми водами подтапливать. А дочка бывшей барыни из Чурилова, Варвара Лебединская, лет десять как выжившая из ума, тощая, голодная, бродящая босиком, в лохмотьях по окрестным селам и прозванная за свою стойкость к северным морозам Сосулей, как кому на дороге встречалась, так тотчас вздымала вверх руки, трясла лохмотьями и пророчила, что скоро обрушиться на Мологу гнев Божий - спалит ее Илия-пророк огненными стрелами за то, что отдалась, как блудница, власти бесовской.
20 июня 1936 года в Рыбинск приехал Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин. Наиболее подробно о пребывании Председателя ЦИК СССР в Рыбинске рассказывала газета "Северный рабочий". Из газеты любознательный читатель мог узнать, что товарища Калинина в поездке сопровождал секретарь Оргбюро ЦК ВКП (б) тов. Воинов, что в 9 час. 30 мин. утра на пароходе "Плес" они прибыли на площадку Рыбинского гидроузла. Товарищ Калинин внимательно наблюдал за работой землечерпалки и Кировского гусеничного экскаватора, послушал рассказ начальника первого района тов. Алексеева о том, как волгостроевцы боролись с паводком, посетил площадку строительства электростанции на реке Шексне, а затем отправился на завод полиграфических машин, чтобы побеседовать с токарем механического цеха тов. Григорьевым. Токарь Григорьев, оказывается, помнил Михаила Ивановича еще с тех пор, как тот работал председателем Лесновского подрайкома партии в Питере. В 11 часов вечера на вокзальной площади Рыбинска состоялся многотысячный митинг. Рыбинцы со всех сторон скандировали: " Да здравствует Всесоюзный староста товарищ Калинин!", а товарищ Калинин в краткой речи пожелал горожанам "полного успеха". До Мологи, хоть и рядом она от Рыбинска, Михаил Иванович не добрался - видно и впрямь ее рыбинские стройки никаким боком не коснутся. А может таких знакомых, как токарь Григорьев, у него в Мологе не было? Так или иначе, но ни про рыбу, ни про лампочки, ни про погреба с подвалами в статье не говорилось ни слова.
Районная газета "Колхозное междуречье" принципиально, как и положено солидному изданию, обходила стороной всякие домыслы и сплетни. Летом 1936 года она потчевала читателей информацией о ходе полевых работ, о пленумах и заседаниях Мологского райкома и райисполкома, о задачах партийной учебы. Центральное место во всех номерах уделялось борьбе с врагами народа, Сталинской Конституции, выборам в Верховный Совет СССР. В августе, перед началом нового учебного года, газета остро, с партийной принципиальностью, подняла вопрос об обеспечении школ канцелярскими принадлежностями... Ох, уж эти доморощенные пророки-сплетники!
Приближалась осень. У бригады кровельщиков прибавилось работы по ремонту крыш. Бригадир, Василий Филаткин, привез из Рыбинска три тонны дорогой кровельной жести, гвоздей оцинкованных с широкими шляпками.
Слушать брехунов - без заработка останешься!
Веселовы торопились закончить строительство нового дома. <
Иван Желтов решил выправить необходимые бумаги и по весне на самом берегу Мологи для старшего сына тоже дом поставить - тесно ему в старом с тремя дочерьми, женой, с братьями да сестрами. В исполкоме обещали выделить под строительство участок недалеко от площади Карла Маркса..
Ко всему на свете человек привыкает. А слухи есть слухи. Сегодня бабы об одном болтают, завтра - о другом. Успокоились понемногу мологжане