Интересно. Не совсем то, чего я ожидал.
— Барнс, — кивает он. — Присаживайтесь.
Я вхожу в кабинет, закрываю за собой дверь и придвигаю стул к столу.
— Доброе утро, сэр. Вы хотели меня видеть?
— Да, — говорит он. — Хотел. Прежде всего, чтобы извиниться перед вами.
Надо сказать, совсем не то, чего я ожидал.
— Похоже, что вчера, — продолжает командор, — я… не совсем верно оценил ситуацию. Узнав, что вы оставили наше устройство этим существам и к тому же объяснили им, как им пользоваться, я…
— Как я уже говорил, сэр, — перебиваю я, — я не оставлял им устройство. Они забрали рюкзак у Восьмого, когда убили его. Мне пришлось объяснить им, что это за устройство и как оно действует, чтобы они его случайно не активировали.
Он кивает.
— Вы упомянули об этом. Я, естественно, предположил, что ползуны немедленно обратят наше оружие против нас. Однако уже тот факт, что мы сидим здесь и ведем этот разговор, доказывает, что я ошибался. Я ошибался, а вы были правы. Поэтому еще раз прошу прощения. Вчера мне не стоило так остро реагировать.
— Это когда вы пытались заставить Кошку и Лукаса убить меня?
Правый глаз у командора дергается, но он сохраняет самообладание.
— Да, Барнс. Это было неправильно. Мне жаль.
— Хорошо. Извинения приняты.
— Отлично, — говорит он. — Вы великодушнее многих.
Он наклоняется через стол и протягивает мне руку. После секундного колебания я жму ее.
— Итак, — говорю я, когда он отпускает мою ладонь и снова откидывается в кресле. — Э-э… разговор окончен, сэр?
— Ну-у, — тянет Маршалл, и его улыбка становится шире, — не совсем. Теперь, когда, к счастью, у нас все вернулось в норму, для вас появилась работа.
Отлично. Приехали.
— Работа, сэр?
— Да, — кивает он. — Если предположить, что впредь наши новые друзья будут сидеть в своих туннелях и держаться подальше от нашего купола — а я надеюсь, мы можем это предположить, — то нам всем пора вернуться к обеспечению выживания колонии. Вы так не думаете?
Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.
— Да, сэр. Полагаю, вы правы.
— Хорошо, хорошо. Я уверен, вы и сами догадались, что производство этих двух… устройств пробило изрядную брешь в нашем резерве антивещества. Пополнить запас топлива в обозримом будущем нам не светит, и мне, наверное, не нужно рассказывать, что случится со всеми нами, если электростанция остановится.
— Да, — говорю я, — не нужно.
Командор наклоняется ко мне, облокотившись на стол, в этот момент он больше похож на продавца, пытающегося заключить сделку.
— Половина антивещества, которое мы изъяли из двигателя, конечно, потеряна безвозвратно. Тут уже ничем не поможешь. Однако жизненно важно, чтобы антиматерия из того устройства, которое вы принесли обратно, вернулась в хранилище.
Ах, вот оно что.
— Вы ее достали оттуда, — говорю я, — вам и возвращать. Просто проделайте все то же самое, только в обратном порядке.
Теперь Маршалл пытается состроить огорченный вид, но у него ничего не получается.
— К сожалению, это невозможно. Мы добыли элементы топлива, используя обычный приводной механизм подачи. Уверен, вам известно, что он работает только в одном направлении. Механизма наружной загрузки пузырьков в активную зону не существует. Боюсь, это придется проделать вручную, изнутри.
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.
Какова сила нейтронного потока в хранилище антивещества? Не помню, чтобы Джемма мне об этом рассказывала, но, полагаю, цифры очень велики.
— Не волнуйтесь, — говорит командор, — я не буду просить вас выгружать сознание ни до, ни после. Вы ничего не запомните.
— Никакой выгрузки данных?
Он кивает:
— Совершенно верно.
— Знаете, я не загружался с того времени, как в последний раз вышел из бака. Если я последую вашему совету, получится, будто этой части меня никогда не существовало.
— Ерунда, — отмахивается Маршалл. — Эта ваша часть, как вы ее называете, спасет колонию. И мы будем помнить об этом, даже если вы забудете. — Он смотрит на свои сложенные руки, а когда снова поднимает взгляд, в нем мелькает нечто вроде искренней теплоты. — Понимаю, что вы слышите такие слова не слишком часто, но правда заключается в том, что вы уже не раз спасали колонию и наверняка еще не раз спасете в будущем. Мы перед вами в неоплатном долгу. От имени всех колонистов я говорю вам спасибо, Микки. Ваше мужество нас вдохновляет.
Микки. Впервые за девять долбаных лет он назвал меня Микки.
Ага, как же, мое мужество их вдохновляет.