Опять же, к его чести, он чувствовал себя до определенной степени виноватым, что его победа в турнире обошлась мне так дорого. И придумал способ загладить свою вину. Он предложил мне завербоваться на «Драккар».
Почему-то ему казалось, что он легко сможет устроить меня охранником. В конце концов, он был знаменитостью, и ему ни разу в жизни не отказывали. Ни разу до этого случая.
Гвен Йохансен во время собеседования популярно объяснила мне, почему так произошло. Желающих получить место охранника в экспедиции было множество, а требовалось всего восемнадцать человек. И почти все места достались кандидатам либо с опытом службы в правоохранительных органах и обращения с оружием, либо с серьезными политическими связями. Ни того, ни другого у меня не было: мои доскональные знания всех доступных сведений о битве за Мидуэй не приравнивались к военному опыту, а влияние Берто распространилось не настолько далеко, как ему самому казалось.
Я все равно подал заявку на собеседование на должность охранника. Отказ прилетел практически в ту же секунду.
На следующий день я договорился с Берто о встрече в забегаловке «У пьяного Джо», чтобы попить кофе. И показал ему на планшете письмо с отказом.
— Черт, — сказал он. — Вот отстой.
— Да, — согласился я. — В любом случае идея изначально была дурацкая. Ну, должен я денег, и что теперь. Это еще не повод сбежать с планеты.
Берто помотал головой.
— Ты должен кучу денег, Микки, а Дариус Бланк не из тех, кто способен простить и забыть. Сколько на тебе висит — сто тысяч? Каким образом ты планируешь их отдавать?
Я пожал плечами:
— В рассрочку?
— Ты ведь не подержанный флиттер купил, приятель.
— Да знаю. — Я закрыл лицо руками. — Какой же я идиот. С ума сойти, я ведь мог бы попросить тебя продуть матч.
Берто уставился на меня в изумлении, а потом рассмеялся.
— Попросить ты, конечно, мог, — сказал он, — но проигрывать я бы не стал. Участие в турнире — последнее, чем я запомнюсь обывателям этой планеты, Микки! С самого начала меня устраивала только победа.
В этом весь Берто. Дружба дружбой, но своими интересами он никогда не поступится — даже ради меня.
Помню, по дороге домой из кафе я уговаривал себя, что все не так уж плохо. Да, конечно, Бланк будет забирать львиную долю моего пособия, но ведь и на жизнь что-нибудь оставит? Если я протяну ноги с голоду, он никогда не увидит своих денег. Да и быть его шестеркой, возможно, не так уж плохо. По крайней мере, у меня появится повод выходить на улицу.
Я пришел домой. Поднялся на лифте на свой этаж. Открыл дверь в квартиру. Не успела она захлопнуться, как у меня отказали ноги и я упал лицом в пол.
— Привет, Микки, — раздался чей-то голос.
Я попытался ответить, но язык тоже не слушался. Вместо слов мне удалось выдавить лишь жалкий стон.
— Расслабься, — посоветовал тот же голос. — Это не займет много времени. — После этого к шее сзади что-то прижали.
Следующие тридцать секунд я провел в аду.
Позже я узнал, что штука, которой меня пытали, называется нейроиндуктором. Он настроен так, чтобы направленно воздействовать на болевые центры. Никакого физического ущерба он не причиняет, но если вам интересны мои ощущения, попробуйте представить, что заживо сдираете с себя кожу, а приятель тем временем обрабатывает вас паяльной лампой.
И это будет процентов десять от того, что я испытал на самом деле.
Когда все закончилось, я с удивлением обнаружил, что все еще жив. Я лежал в параличе, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, содрогался от неконтролируемых рыданий и обделался в штаны, но все еще был жив. Кто-то похлопал меня по плечу.
— Неплохо позабавились, — сказал голос. — Теперь мы будем работать вместе, ты да я, пока ты полностью не рассчитаешься с мистером Бланком. Увидимся завтра, Микки!
Он вышел, не закрыв за собой дверь.
Только через час я смог пошевелиться. Встал, добрел до ванной и помылся. А покончив с неотложными делами, сел и вволю поплакал.
Той ночью, залогинившись на странице подбора персонала «Драккара», я просмотрел списки всех отделов и все доступные специальности, чтобы выяснить, какие вакансии еще свободны.
Все они были заняты.
Все, кроме одной.
Я пиликнул Берто.
— Привет, — сказал я. — Кто такой расходник?
— Тот, кем ты точно не хочешь быть, — ответил он.
— Но это единственная открытая вакансия. И я хочу ее получить.
Он надолго замолчал, а когда снова заговорил, голос у него изменился: таким тоном потенциального прыгуна уговаривают отойти от края крыши.