Я стал размышлять. Я думал о том, как вернусь на Мидгард в свою убогую квартиру и продолжу жить на жалкое пособие, которого едва хватает, чтобы не помереть с голоду. Как расскажу друзьям, что решил не лететь на «Драккаре».
Думал о пыточной машинке Дариуса Бланка.
— Это ведь все равно что заснуть, да? — спросил я. — Я просто усну, а наутро проснусь у себя в гамаке как ни в чем не бывало?
— Почти. Наверняка с утра ты испытаешь похмелье, но в целом — да. — Она улыбнулась.
Я вздохнул, отвел взгляд и прижал огнемет к голове.
— Так?
— Да. В самый раз.
Я закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул.
И нажал на кнопку.
Ничего не произошло.
Я стоял, дрожа всем телом, и не мог сдвинуться с места, пока Джемма осторожно не вынула огнемет у меня из рук.
— Поздравляю, — тихо сказала она. — С сегодняшнего дня ты официально Микки-один.
9
Возле главного шлюза меня ожидает целая толпа. Здесь Маршалл с Дуганом из биологического отдела, несколько охранников из безопасности. Чуть в стороне стоят Берто с Нэшей. Берто нависает над ней, чуть ли не дыша в лицо, и что-то отрывисто внушает вполголоса. Она не соглашается, отворачивается и мотает головой.
— Привет, — говорю я. — Что здесь происходит?
Маршалл машет рукой, чтобы я подошел.
— Взгляните, — предлагает он и указывает на монитор над шлюзом. Я поднимаю глаза. Внешняя дверь герметично закрыта. В углу валяется обгоревший темный ком, по форме напоминающий человека.
— Ох, черт. — Я пристальнее вглядываюсь в изображение. То, что я принял за почерневший металл, на самом деле дыра диаметром два метра в полу шлюза. — А где… где настил?
— Уничтожен, — говорит Дуган. — Что-то пробило его насквозь, когда Галлахер ждал внутри шлюза, пока сработает механизм открывания дверей, и начало срезать пол, как картофельную кожуру.
— Галлахер? В смысле, вот эта куча в углу?
— Да, — кивает Маршалл. — Это он. Нам пришлось воспользоваться дырой для убийства.
— Вы закачали плазму в главный шлюз? В то время как там находился живой человек?
— Именно это мы и сделали, — подтверждает Маршалл. — Галлахер был серьезно ранен, он бы все равно истек кровью. Тварь, которая прорвала первый слой настила, практически срезала ему левую ногу. Искусственный интеллект, отслеживающий безопасность периметра, подал сигнал тревоги, и я не склонен сомневаться в верности оценки ситуации. Мы не можем допустить нарушение целостности купола.
Я даже не знаю, что сказать.
— Это были ползуны, — вклинивается Берто. — Как минимум двое, а то и трое.
Я несогласно мотаю головой.
— Как они…
— Очевидно, челюсти у них намного острее, чем кажутся, — поясняет он. — В смысле, я видел, как они разгрызают всякие штуки…
— Всякие штуки? — переспрашиваю я. — Вроде моего черепа?
Секунд на пять повисает неловкое молчание.
— Как бы то ни было, — говорит Дуган, — я с удивлением обнаружил, что у нас нет почти никаких данных об этих тварях. Кое-какие описания удалось вытащить из отчетов Гомеса и Аджайи о патрулировании, но это все. Вот поэтому мы и вызвали тебя.
Я смотрю на Берто и снова перевожу взгляд на Дугана.
— По словам Гомеса, у тебя есть личный опыт близкого контакта с ними, — продолжает Дуган. — Точнее, по его словам, ты одержим ползунами, а командор Маршалл подтвердил, что в последние несколько недель регулярно отправлял тебя вести за ними наблюдение. Но нам нужно больше сведений. Мы должны понимать, с кем имеем дело. Если они начнут бурить дырки в куполе, нам конец.
Я снова смотрю на Берто. Он боится встретиться со мной взглядом, прячет глаза.
— Значит, личный опыт?
— Да, — говорит Маршалл. — В конце концов, они вас съедали.
— Это правда, — говорит Берто. — Микки можно назвать экспертом по пожиранию человека ползунами.
Теперь оба — и Нэша, и Берто — выжидающе смотрят на меня.
Я закатываю глаза.
— Мы ведь только что это обсудили. Я не помню, что случилось с Шестым и Седьмым. Я бы вообще не знал, как они погибли, если бы Берто не рассказал мне.
— Ты уверен, Микки? — настаивает Берто. — Вопрос очень важный. Неужели ты совсем ничего не помнишь о вчерашнем вечере? — Он упорно сверлит меня взглядом. Нэша отводит глаза.
— Я только сегодня утром выбрался из бака. И тебе, Берто, это известно.