— Он приходит в себя.
Голос незнакомый. Мне требуется несколько мгновений, чтобы сообразить: говорят обо мне.
— Он нас слышит? — Это Кошка.
Я открываю глаза и обнаруживаю, что лежу на спине в палате для обследований в корабельном лазарете. Кошка склоняется надо мной. Она выглядит встревоженной.
— Эй, — говорит она. — Ты здесь?
Еще несколько секунд, чтобы во рту набралось достаточно слюны, и у меня получается выговорить:
— Ага, здесь. Что случилось?
Кошка выпрямляется, а я пытаюсь сесть. Однако чьи-то руки хватают меня сзади за плечи и мягко прижимают к кровати.
— Полегче, Барнс. Давайте для начала убедимся, что вы не пострадали, прежде чем начнем совершать резкие движения.
Я задираю голову, оглядываясь назад и вверх, и упираюсь взглядом в заросшие седыми волосками ноздри лысеющего врача средних лет по имени Берк.
Его присутствие не слишком обнадеживает. Он уже несколько раз убивал меня.
— Простите, — говорю я. — Со мной что-то не так?
— Не знаю, — говорит Берк. — Никаких физических повреждений нет, и ваша ЭЭГ на данный момент выглядит нормально. Однако, судя по словам Чен, вы ни с того ни с сего завалились, как куль с мукой, без всякой видимой причины. С медицинской точки зрения это не лучший знак.
— Почему мы не погибли? На нас собирались напасть ползуны, разве нет?
— Собирались, — говорит Кошка. — Но так и не напали. Я не знаю почему.
— Вышки, — вспоминаю я. — С них стреляли огнеметы, да?
— Ага, — кивает Кошка. — Стационарные огнеметы на вышках намного мощнее портативных. Когда рассеялся пар, вокруг не было ни одного мертвого ползуна, но, может, выстрелы вынудили их зарыться в землю?
— Может, и так, — соглашаюсь я, но почему-то мне не верится.
— А может, — говорит Кошка, — я завалила их главного босса.
Я вырываюсь из захвата рук Берка и резко сажусь.
— Что?
— Когда активировались огнеметы на вышках, я почти не видела, что происходит прямо перед нами. Все застлало паром, помнишь? Тогда я взглянула наверх и увидела, что немного выше по склону холма из сугроба торчит гигантский ползун.
Я настораживаюсь.
— Что значит — гигантский?
Она пожимает плечами:
— Сложно сказать. До него было не меньше ста метров. Может, вдвое крупнее других? Или еще больше. Как бы то ни было, он оказался единственной целью, в которую я действительно могла попасть, поэтому я выстрелила. Через несколько секунд огнеметы отключились, а ползуны исчезли.
Я свешиваю ноги со смотрового стола.
— Сколько у него было жевательных челюстей?
Брови Кошки сходятся на переносице.
— После моего выстрела? Нисколько. А до выстрела не было времени сосчитать.
Я встаю. Перед глазами все плывет, но потом взгляд снова фокусируется.
— Вам нельзя уходить, вы должны какое-то время побыть под наблюдением, — пытается надавить Берк. — Подобные неврологические симптомы — не шутка, Барнс. Я хочу сделать снимки. Это может быть опухоль.
Я смотрю на него, отрицательно мотая головой, и подбираю с вращающегося стула рубашку, которую, видно, кинули туда, когда принесли меня на осмотр.
— Нет у меня никакой опухоли, — бурчу я.
— Откуда вам знать, — возражает Берк.
— У нас однажды уже был такой разговор, — говорю я. — Помните? Опухоли растут долго, а мне всего полтора дня от роду.
Он морщится. Видимо, вспомнил.
— Ладно, — уступает врач. — Пусть не опухоль. Но позвольте мне проверить кое-что еще.
Он поворачивается, роется в ящике стола и достает тонкую палочку с чем-то вроде присоски на одном конце и считывающим устройством на другом. Берк подходит, пока я надеваю рубашку через голову, и кладет руку мне на плечо.
— Постойте смирно, — велит он, — и посмотрите на потолок.
Я тяжело вздыхаю и закатываю глаза до упора. Берк одной рукой обхватывает мне затылок, а другой прижимает кончик палочки к левому глазу.
— Ой! — вскрикиваю я.
— Ну что вы как маленький. Это займет всего секунду.
Палочка пищит, и врач отнимает ее от моего глазного яблока.
— Хм! — мычит он.
Кошка подходит ближе и, заглядывая Берку через плечо, смотрит на считывающее устройство.
— И что это означает?
Он поворачивается к ней:
— Похоже, в течение последнего часа в окулярах произошел скачок напряжения. Вам стоит проверить их, Барнс. В конце концов, окуляры напрямую подключаются к мозгу. Пользоваться неисправным оборудованием опасно.
— Хорошо, — говорю я. — А вы можете их проверить?