Он качает головой.
— Нет, я разбираюсь только в устройствах, созданных природой. Вам нужен специалист из отдела биоэлектроники.
Конечно.
— Спасибо, — говорю я. — Займусь этим немедленно.
— Признавайся, — требует Кошка. — Что на самом деле с тобой случилось, Микки?
Мы находимся в главном коридоре первого уровня, возле рециклера. Я понимаю, почему рециклер и медицинский центр расположены рядом, но по коже все равно пробегает озноб, когда мы проходим мимо двери.
— Понятия не имею, — отвечаю я. — Просто потерял сознание.
Так ли просто? Воспоминания о мультяшных образах — моем и Кошки — все больше напоминают остаточные видения, проносящиеся в мозгу после удара током непосредственно перед отключкой, и все же…
— Я бы сказала, что тебе следует показаться врачу, — замечает Кошка, — но ты только что у него был. Как насчет воспользоваться советом Берка и проверить, что у тебя с окулярами?
— Посмотрим, — говорю я. — Сегодня днем я занят, но попробую завтра записаться к кому-нибудь на консультацию, если будет такая возможность.
— Я бы не стала откладывать на потом, а впрочем, дело твое.
— Спасибо, — говорю я. — Я подумаю.
Ложь. Все, что мог, я уже обдумал. Как и сказал Берк, глазные импланты напрямую подсоединены к зрительным нервам, а те взаимодействуют еще с полудюжиной участков мозга. Нельзя просто взять и вытащить один имплант, после чего вставить другой. Любому, у кого глючат окуляры, предстоит долгая и сложная микрохирургическая операция по их замене.
Почему-то мне не кажется, что на меня станут тратить столько усилий. Проще подарить расходнику еще одну поездку в бак.
Мы дошли до центральной лестницы. Я ставлю ногу на первую ступеньку и оглядываюсь. Кошка не идет за мной.
— У меня смена заканчивается только через три часа, — объясняет она. — Амундсен разрешил убедиться, что с тобой все в порядке, но теперь я должна вернуться.
— Вот как, — говорю я. — А я им еще нужен?
Кошка одаривает меня полуулыбкой.
— После всего, что произошло? Нет. Не сейчас. И, вероятно, снова тебя вызовут не скоро. Служба безопасности не в восторге от парней, которые лишаются чувств во время перестрелки.
Ох ты.
— Я не лишился чувств, — возражаю я. — Произошел какой-то сбой. Я поймал чужую передачу…
Она приподнимает одну бровь:
— Что поймал?
— Чужую проекцию, — бормочу я. — Я увидел…
И тут в голову закрадывается мысль: возможно, не стоит рассказывать Кошке, что именно я увидел, когда упал. Не хочу, чтобы она решила, будто у меня нервный срыв.
И не хочу искать настоящую причину, если никакого нервного срыва у меня нет.
— Сам не знаю, что я видел, — говорю я наконец. — Со мной произошло что-то странное, но это точно был не обморок.
Видно, что Кошке делается неловко.
— Ничего страшного, Микки. Ты не первый, кто запаниковал под огнем.
— Думаешь, я просто испугался?
Она отводит взгляд.
— Неважно, что я думаю. Увидимся позже, Микки.
Расставшись с Кошкой, я захожу в кафе и съедаю еще одну порцию протеиновой пасты, а потом возвращаюсь к себе. Чем мне еще заняться? Когда я вхожу в отсек, Восьмой сидит на кровати с планшетом на коленях.
— Привет, — говорит он. — Ты рано освободился.
Я падаю на стул и начинаю расшнуровывать ботинки.
— На меня снова напали. И снова я чуть не умер. На этот раз загремел в лазарет. Мне велели пойти домой и передать, что с этого момента пора и тебе приступить к выполнению наших дурацких обязанностей.
Восьмой откладывает планшет в сторону, потягивается и встает.
— Ага. Что ж, раз ты вернулся, тогда пойду поем. Сколько от нашего пайка ты мне оставил?
— Не знаю, — говорю я. — Около девятисот килокалорий? Но это не точно.
— Прекрасно, — отвечает он. — Тогда я доем все.
Я собираюсь возразить, но он уже выходит за дверь.
— Даже не начинай, — роняет он, не оборачиваясь. — Я только из бака.
— Эй, — говорю я ему в спину, — запястье забинтуй, а?
Он поддергивает рукав, чтобы показать кисть. Повязка на месте, но она сползла. Я собираюсь высказать все, что я думаю, но Восьмой перебивает меня, закатив глаза:
— Не волнуйся. Если кто-нибудь спросит, отвечу, что на мне все заживает как на собаке.
Когда он уходит, я забираюсь в кровать и беру планшет. Он читал о мире Эшера. Целых пять секунд я удивляюсь, что он исследует те же материалы, которые интересуют и меня, пока не вспоминаю: он и есть я, в буквальном смысле, и было бы куда удивительнее, если бы он интересовался чем-то другим.