Я нервно улыбнулся Гвен. Она смерила меня еще одним долгим взглядом, потом откинулась на стуле, так что передние ножки оторвались от пола, заложила руки за голову и снова уставилась в потолок.
— Знаете, сколько претендентов подало заявку на эту должность?
— Э-э… нет, — промямлил я.
— Попробуйте угадать. Всего мы получили более десяти тысяч заявлений от желающих занять место в экспедиции. Только от пилотов, управляющих летательными аппаратами в атмосфере, поступило шестьсот запросов. Знаете, сколько в экспедиции мест для атмосферных пилотов?
Сейчас мне известен ответ, потому что Берто невзначай упомянул о конкурсе не меньше тысячи раз, стоило только нам спуститься с орбиты, но на тот момент я понятия не имел.
— Два, — сказала она. — У нас шестьсот заявлений от пилотов на два жалких места, и речь идет отнюдь не о любителях полетать по выходным. Каждый из этих шестисот обладает более чем необходимой квалификацией. Сам Мико Берриган изъявил желание возглавить физический отдел. Можете себе такое представить?
Я отрицательно покачал головой. Впрочем, я даже не представлял, кто вообще такой Мико Берриган, за исключением того факта, что, по-видимому, он гениальный физик.
В этом я впоследствии убедился.
Убедился я также и в том, что Мико Берриган — полный мудак, но к рассказу это отношения не имеет.
— Суть в том, — продолжила Гвен, — что мы можем отбирать для экспедиции не просто подходящих кандидатов, а лучших из лучших. Наверняка для вас не секрет, что избрание для высадки и основания колонии на другой планете — великая честь, многим ни разу в жизни не представится возможность исполнить такую миссию. Если бы по странной прихоти нам захотелось сформировать команду «Драккара» из людей, у которых один глаз голубой, а другой зеленый, мы смогли бы укомплектовать состав экспедиции специалистами, которые все до одного отвечали бы требованию и при этом обладали должной квалификацией.
Она качнулась на стуле вперед, с грохотом уронив ножки на пол, и наклонилась ко мне через стол. Я с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть.
— Что возвращает нас к вопросу о расходнике. Знаете, сколько у нас соискателей на это место?
Я покачал головой.
— Один, — сказала она. — Вы единственный, кто сам подал заявление на эту должность. Мы всерьез подумывали просить Ассамблею назначить кого-нибудь в приказном порядке, пока вы не появились у меня на пороге. По результатам стандартизированного теста я могу сделать вывод, что вы не совсем глупый человек. Здесь вот написано… историк?
Я кивнул.
— Это что, профессия?
— Вообще-то, да. Во всяком случае, была… когда-то. Изучение истории может…
— Но разве любые известные исторические сведения не доступны каждому в любой момент времени?
Я снова кивнул.
— Тогда объясните, почему вы считаете себя более компетентным историком, чем, к примеру, я?
— Потому что я в действительности озаботился тем, чтобы ознакомиться с доступными историческими сведениями.
Она закатила глаза.
— И кто-то вам за это платит?
Я замешкался с ответом.
— Полагаю, фактически это скорее хобби, чем работа. — Йохансен неотрывно сверлила меня взглядом в течение пяти секунд, потом помотала головой и вздохнула. — Так или иначе, позиция, на которую вы сейчас претендуете, никакое не хобби. Это определенно работа, причем такая, с которой вы никогда не сможете уволиться. Вот скажите, мистер Барнс, тот факт, что ни один человек на целой планете не хочет такую работу, вам совсем ни о чем не говорит?
Она смотрела на меня, будто ждала ответа, но я, если честно, не представлял, как тут ответить. Наконец Гвен снова возвела глаза к потолку и подтолкнула ко мне по столу считыватель биоданных. Я прижал подушечку большого пальца к панели и почувствовал крошечный укол, когда прибор извлек образчик ДНК. Йохансен придвинула машинку обратно и взглянула на дисплей.
— Могу я задать вопрос? — произнес я.
Она взглянула на меня с нечитаемым выражением лица.
— Конечно. Почему нет?
— Если никто не подал заявление на эту позицию, если вы думали принудить кого-то занять ее… почему тогда вы так упорно меня отговаривали?
Она снова опустила взгляд на планшет.
— Превосходный вопрос, мистер Барнс. Наверное, потому, что вы показались мне приличным молодым человеком, а я предпочла бы, чтобы эта работа досталась какому-нибудь мудаку. — Она встала, положила планшет на стол и протянула мне руку: — Впрочем, теперь неважно. Должность достается вам. Добро пожаловать на борт!
Гвен тоже могла бы задать мне один вопрос, но не задала: чем так ужасен Мидгард, что я готов пережить разрушение внутренних органов, лишь бы сбежать оттуда? Мидгард — неплохое место, если говорить о планетах, колонизированных три поколения назад. Он расположен в самом центре пояса Златовласки[1] красного гиганта, который только что закончил поглощать свою внутреннюю систему. Из-за этого, вероятнее всего, колонистам с первого корабля пришлось заниматься терраформированием; работа — не позавидуешь. Зато у Мидгарда есть явное преимущество перед нашим сегодняшним домом: он никогда не был населен, поэтому там не пришлось иметь дело с высокоорганизованными местными существами. Уверен, что и с их расходником случались неприятные происшествия, но, по крайней мере, его не пожирали то и дело дикие звери.
1
Пригодная для жизни область вокруг звезды, где на планетах вода способна существовать в жидкой форме.