Гадеев Камил
Микки
Камил Гадеев
Микки
Так это и произошло. Чего уж рассказывать, кстати, вы не видели Микки?
***
Hам с Микки просто не повезло. В прошлом году, я наконец-то взял отпуск и отправился с Микки на море. Микки это мой сын, он хороший мальчик, только иногда капризничает. Hо когда я сказал ему, что мы едем к морю, он прыгал от радости. Да я и сам чувствовал, что мне необходимо отдохнуть, мало того, что я работаю патологоанатомом, так еще и недавно перенес операцию на глазу - какую-то гадость удаляли. Да, никогда не трите руками глаза. Вот. Так что отдых мне был просто необходим.
Первые три дня были просто чудесны - солнце, небо, правда Микки в первый же день обгорел, но вскоре все прошло. А на четвертый я арендовал небольшую яхту - мы решили порыбачить на Бакланьих Камнях, это такая кучка замшелых скал милях в пятнадцати на восток. Синоптики обещали чудесную погоду, теперь я знаю, что им нельзя доверять. Я сделал бутерброды, не такие как делала Салли, но тоже неплохие. Салли - это моя бывшая жена, нет, она жива, и, мне кажется, счастлива, понимаете, мало кто может ужиться с человеком, ежедневно ковыряющемся в трупах. А может я просто мало уделял ей внимания. Когда мы с Микки пришли на пристань, владелец яхты проверял мотор, мне этот начинающий алкоголик сразу не понравился. Hо Микки был в восторге, он завороженно слушал все эти дурацкие байки, которые одинаково скучны и бессмысленны. Hаконец, все кончилось и мы вышли в открытое море. Хозяин, кажется его звали Майк, дал поуправлять яхтой Микки, и он, завывая какую-то пиратскую песню, вцепился в штурвал. Через час или полтора мы прибыли на место. Я забросил приготовленные удочки, но Микки быстро наскучило сидеть пялясь в зеленую воду. Он затеял какую-то игру на крыше рубки, а Майк удалился в каюту. Как потом выяснилось, запас спиртного там у него был не меньше, чем пресной воды. Перед обедом мне повезло, я вытащил неплохого тунца, фунтов, пожалуй на двенадцать, впрочем, когда мы с Салли в этих же местах проводили медовый месяц, я вытащил тунца больше сорока фунтов. Hа обед у нас была жареный рыба и мои бутерброды, Майк обедать отказался, к этому времени он был уже основательно пьян. После обеда, я еще посидел в надежде на улов, но начинала портиться погода, пора было собираться домой. У меня появилось нехорошее предчувствие, когда Майк, пошатываясь встал к штурвалу, и оно не замедлило оправдаться. Сначала не заводился мотор, а потом, когда Майк разворачивал яхту, мы наскочили на камень и оторвали винт. Ветер к этому времени поднялся не на шутку, горизонт закрыло черной стеной. И нас понесло к юго-востоку, в сторону от побережья. Я заставил Микки спуститься в каюту, а сам с Майком попытался поставить парус. У нас почти получилось, но в какой-то момент, парус вырвался у меня из рук и хлестнул по лицу Майка, тот пошатнулся и опрокинулся вместе с парусом за борт. Я кинул ему спасательный круг, но сомневаюсь, что он до него дотянулся. Майк был очень пьян. Скорее всего он утонул. Мне же ничего не оставалось, как спуститься к Микки и молиться богу. Конечно, с моей работой трудно уживается вера, но в такие моменты в наших душах просыпается что-то иррациональное. Тем более, когда я выяснил, что рация не работает, надеяться можно было только на бога и удачу.
Так началось наше плавание. Вы должны помнить, это был тот самый тайфун Тутси, который направлялся к японцам, а потом неожиданно повернул к нашему побережью. Микки быстро укачало, он лежал с зеленым лицом и отказался от ужина. Я аккуратно разделил пять последних бутербродов и съел свою половину. Когда я волнуюсь, мне все время хочется есть. Тем более у нас оставалось еще больше половины моего тунца. Пресной воды у нас было много, а под койкой я обнаружил пол ящика виски. Майку оно уже вряд ли бы пригодилось. Потом я лег на другую койку и попытался уснуть.
Утром, Микки нехотя съел свой бутерброд, а я остальные. Взрослому человеку требуется больше еды, чем ребенку, а ветер не утихал, и я нервничал все сильнее. В обед мы ели тунца, у Микки проснулся было аппетит, но я сказал, что надо экономить, неизвестно сколько нам еще придется болтаться в этой посудине. Иногда я выходил на палубу, но дальше трех метров ничего не было видно, лил дождь, и дул свирепый ветер. К ужину я основательно проголодался, от моего тунца оставалась едва четверть, и я, пытаясь заглушить голод и страх, выпил немного виски. Микки я сказал, чтобы он лежал и не тратил энергию зря, мне же необходимо было поддерживать силы, я не должен был пропустить момент, когда появится кто-нибудь, кто нам поможет. Я взял остатки моего тунца, бутылку виски, и, прячась от дождя в рубке, пристально всматривался в дождь. К этому времени я немного захмелел и не заметил, как съел остатки моего тунца.