Начальник даже не стал слушать моих объяснений, почему именно мне понадобился отпуск. Он выразил мне сочувствие и надежду на то, что отдых пойдет мне на пользу.
После того, как в трубке зазвучали короткие гудки, я вышел из дома, сел в машину и поехал по магазинам.
«Бутылка самого лучшего шампанского, шоколадные конфеты, торт и розы… Что еще? — перечислял я про себя, стараясь ничего не забыть. — Боже! Кольцо… Обязательно нужно кольцо!»
В этот день я еле-еле дождался вечера. Когда наконец-то загорелся свет в окнах дома напротив, я понял, что Ева пришла с работы.
Одевшись в смокинг, который давным-давно не одевал, и нагрузившись коробками, я смело зашагал через дорогу, но на веранде перед дверью вдруг оробел. Наверное, целая вечность прошла с тех пор, как я взошел по ступенькам, и до того момента, когда сумел взять себя в руки и решился позвонить.
Но тут дверь сама открылась, и на пороге появилась Ева.
— Ну, что же вы, Питер! — она сильно смущалась, но глаза ее лучились. — Так и будете стоять перед дверью? Проходите же!
— Спасибо! — пробормотал я, переступая порог. — Ева, милая, мне нужно с вами поговорить… Это очень важно!
— Да не стойте вы у порога, Питер! Проходите, сейчас я сварю кофе, — Ева удалилась на кухню, а я одернул смокинг и вытер ботинки о коврик, лежащий у двери.
Через некоторое время мы сидели в гостиной, пили шампанское. На Еве было одето голубое длинное платье с серебряной нитью. Оно только подчеркивало стройность ее фигуры и оттеняло яркие глаза. От этого они становились еще глубже и светились, словно два аквамарина.
Я вообще-то молчун по натуре. Но в этот вечер в меня словно вселился Дух болтливости: я расхваливал шампанское, резал торт и рассказывал анекдоты, наговорил Еве кучу комплиментов, от которых ее щеки из светло-розовых стали темно-малиновыми.
Говорить-то я говорил, но самые необходимые слова не мог произнести.
Часы пробили девять вечера, а я все не решался. Еще через пятнадцать минут, мысленно обозвав себя остолопом и ослом, дураком и идиотом, я ринулся в объяснение, как омут:
— Ева, я хочу сделать вам предложение!
Она вся вытянулась в струнку, глаза заблестели еще ярче. Но так как Ева молчала, то мне удалось выпалить и продолжение:
— Выходите за меня замуж! Пожалуйста!.. — я с надеждой посмотрел на нее.
Она глубоко вздохнула и вдруг рассмеялась да так звонко, словно зазвенел колокольчик.
— Простите меня, Питер! — произнесла она, отдышавшись. — Это от счастья! Я так долго ждала этого момента! Вы знаете, сколько бессонных ночей я провела, думая о вас? Вы думаете, что «здравствуйте», «до свидания» и «сегодня хороший вечер» — это слова, которые я бы хотела от вас слышать при наших редких встречах у дома? А вы все время говорили только эти слова. О, как мне хотелось снять с вас эти очки и заглянуть в ваши глаза! Вы прятались за ними, как за маской. Но теперь я сделаю это!.. — и она протянула руку.
Я остолбенел. Ее нежная белая рука чуть коснулась моего виска, и очки были сняты. Она придвинулась ко мне и заглянула в глаза. Ее лицо было так близко, что я мог разглядеть все до мельчайших подробностей. Тонкие морщинки в уголках губ, незаметные пушистые волоски над верхней губой, тонко очерченные ноздри, высокие скулы, ярко-голубые глаза…
— Так вы согласны? — не веря в свое счастье, прошептал я.
— Конечно!
— Ева! — я заключил ее в объятья. — Как я рад!
— И я! — эхом отозвалась Ева.
Ее лицо еще больше приблизилось, и тут я поцеловал ее в губы.
С тех пор прошло много лет, но тот первый поцелуй я не забуду никогда! Он стал залогом нашего семейного счастья.
А что было дальше?
Евину собаку мы перевоспитали вместе. Она стала нашим общим другом. А через год после свадьбы, когда родился Эндрю, Микки доказала, что может быть превосходной нянькой.
Фирма «Микки» постепенно захирела: все больше и больше собак не подчинялось дрессировщикам. Микки не желали бросаться на людей, лаять, кусать…
Недовольные владельцы все чаще возвращали собак обратно. И в один далеко не прекрасный и солнечный день, а в самый обыкновенный серый и скучный филиал фирмы «Микки» просто перестал существовать.
На этом позвольте закончить мою небольшую повесть о маленькой белой болонке по кличке Микки.