- Ну вот видите! Теперь уж и вы понимаете, - негромко отметил старик, подмигнув зятю один глазом.
- В общем, я - императора Франца человек, - признался Акли. - Его придворный развлекатель. Шут, так сказать. Правая рука.
- Гм, - холодно буркнул трактирщик и вместе с табуреткой отодвинулся от Миклоша подальше.
- Лет семь, а то, пожалуй, и восемь назад попал я ко двору. И могу сказать - заслужил доверие императора.
Господин Генелчер покачал головой и пробормотал себе в густые седые усы:
- Ай, ай, ай, а ведь с виду - такой симпатичный человек! И кто бы мог подумать?
Эту последнюю фразу он уже не произнес вслух, а только проговорил мысленно.
Акли рассказал ему обо всем, что относилось к делу; о смерти полковника Ковача на охоте в замке Ишль, о том, как император взял себе на воспитание сирот полковника (оказалось, что Геленчер знал полковника при жизни и даже припомнил его детей), как подслушивал император, сидя за ширмой, его разговоры с посетителями. И что барон Сепеши хочет жениться на маленькой Илонке Ковач.
Если бы рассказчик был повнимательнее, он мог бы заметить, как отдаляются от него буквально на глазах его новые друзья, как переглядываются украдкой с кислыми минами зять и тесть, словно желая сказать: да, брат, нарвались мы с тобой на этого человека! Это же какой-то лизоблюд с императорской кухни. Чего доброго - теперь и о нас дурная молва пойдет. Когда узнают, что он за нашим столом ужинал? Нет, такая слава чести "Золотому барашку" не принесет.
Но затем, когда рассказчик дошел в совеем повествовании до момента, как его схватили в самом центре Вены и заперли в тюрьму, с сердца господина Геленчера словно тяжеленный камень скатился. Геленчер облегченно вздохнул и помимо своей воли воскликнул: "Ну, слава богу" И торжествующе выпустил из своей шельмецкой трубки несколько колечек дыма. Акли удивленно взглянул на него, и это окончательно повергло старика в замешательство.
- То есть, - поправился он, - я хотел сказать, что ежели я кого посчитают хорошим человеком, так это так и есть! У меня, Матяш, глаз, как алмаз! Н-да, интересные дела! Одним словом, увезли вас в Винернойштадт. Вот хорошо, вот здорово! А оттуда сюда перевели, к нам то есть, в Братиславу? Странна штука, пушка-кукушка! И только сегодня значит на свободу выпустили? Это ж надо! Ну, по крайней мере знать будете, чего стоит доброта знатных господ, императора да королей!
- Как я посмотрю, вы - великий куруц25, господин Генелчер.
- Дед мой, верно, тот даже охромел, будучи куруцем на войне. А у меня, как видите, обе ноги целы.
- Ну вот, я вам все рассказал, - закончил свое повествование Акли. - А теперь я подозреваю. Что барон Сепеши что-то недоброе задумал. И хотел бы, смешавшись с его людьми, прознать про его замыслы и может даже сорвать их. И в этом вы могли бы мне тоже помочь.
- А вдруг он, к примеру, что-нибудь такое совершит, - возразил Геленчер, - что и вам по душе пришлось?
- Тогда бы и я ему помог.
- Если он, к примеру, что-нибудь против императора, нашего короля венгерского, Франца задумал? - продолжал допытываться Геленчер. - Ведь вам сейчас в самую пору расквитаться с императором за ваши страдания? А? Какие были бы ваши в этом случае действия?
Акли не знал, как поступить: сказать правду старому бунтарю или солгать, сказав, что, мол, он готов быть союзником барона Сепеши против императора. Сказав правду, Акли рисковал окончательно потерять доверие старика, и все же он решил, что нечестно будет даже в мыслях обмануть доброго трактирщика.
- Я бы ему помешал, - отвечал он. - Потому что я долго императорский хлеб ел. Да и сам император мне тоже понравился.
- Вот именно! - воскликнул, оживившись, старик, и лицо его просветлело. - Теперь я вами доволен, сударь, и готов вам помочь, чем только смогу.
И он горячо потряс гостеву руку, на венгерский манер, пожав ее, так что у того чуть кровь из-под ногтей не брызнула.
- Как так? - удивился Акли. - А вы разве не в обиде на императора? Я-то думал, что вы его никак не жалуете. И давеча вы так неприветливо со мной говорили.
- То другое Совсем другое дело. Я тех не люблю, кто пятки королю лижет. Но и с другими опять же не хотел бы оказаться вместе, которые против него. Этих я тоже боюсь. Потому, как ни говори, все же он наш король-то, владыка наш земной. А свое человек должен уважать! Я потому и забросил удочку: хотел получше разглядеть вас, сударь. Потому как барона Сепеши императору Францу нечего бояться. Такие бароны они всегда за короля. Да он тебе хоть стог сена сожрет, коли король ему прикажет. Нет, барон что-то другое задумал. Это точно. А вот что именно - не знаю. Ну наутро я уж обязательно знать буду. Вы вот что, сударь, ложитесь-ка спокойно почивать, а я про все дознаюсь. И поступлю по обстоятельствам. Так что ни слова больше. Знаю я, что к чему!