Посмотрите на переживающую бум индустрию китайских торговцев искусством, торговцев, посредников и, конечно же, мошенников. Государственные органы культуры вынуждены были в 2003 году принять закон, обязывающий все аукционные дома и персонал проходить ежегодное освидетельствование с целью предотвращения мошенничества на еще только зарождающемся, но уже огромном рынке произведений искусства.
Увеличивается и армия поклонников искусства: Молодежь Китая явно обожает быстро разрастающиеся картинные галереи, превращая просмотр произведений искусства в одно из самых популярных время препровождений в стране. В результате американский музей Гуггенхайма и французский музей мадам Помпиду надеются открыть свои филиалы в Китае.
Несомненно, рынку необходимо становление как в плане свободы художников, так и вкуса покупателей. Правительство все еще подвергает некоторые работы цензуре, особенно если это касается современной политики, оно не часто дает разрешение на вывоз из страны отечественных произведений искусства. Со стороны покупателей и критиков также необходимо внести ясность — некоторые галереи все еще платят художникам только за величину полотна.
Но думаю, что расцвет китайского искусства — хорошая новость для каждого. Не только для китайцев с творческими способностями, которые отвоевали определенную долю свободы для эстетического самовыражения, и не только для многочисленных слоев китайских и международных торговцев предметами искусства, что строят свой бизнес в соответствии с интересами публики. И даже не для народов мира, у которых сегодня есть возможность найти общий язык со многими китайскими гражданами на многих уровнях. Совсем нет, потому что расцвет искусства — самая значительная хорошая новость в первую очередь для самого Китая, если нарастающее раскрепощение художественного выражения знаменует развитие политической и экономической свободы.
Во времена «холодной войны» чешский поэт и драматург Вацлав Гавел использовал искусство (прежде чем перешел в политику), чтобы бросить вызов коммунистическому правительству своей страны. В ряде пьес, получивших международное признание, Гавел призывает к свободе и открытому чешскому обществу. В 1989 году Гавел без применения силы становится президентом новой демократической Чехословакии (позже Чешской Республики). Когда-нибудь китайские художники могут стать глашатаями нового периода реформ не только в искусстве, но и в экономической и политической жизни Китая.
И наконец, если вы хотите стать членом подающего надежды сообщества людей искусства, займитесь бизнесом — профессиональным, процветающим бизнесом. Джон Адаме, возможно, считал, что обращается к жене с размышлениями о своей семье, однако его проницательное суждение применимо ко всему обществу. Масштабы Китая и его богатая история эстетических инноваций могут стать почвой для быстрого расцвета искусства. Таким благоприятным местом могут стать и другие страны, валовой внутренний продукт которых неуклонно растет: Азербайджан, Эстония, Тринидад и Тобаго, Гана и другие. Возможно, эстонский экспрессионист, чьими работами восхищается публика, может стать привлекательным объектом инвестиций. Ну и конечно, в этот список нужно включить Вьетнам.
Там, где есть процветание, есть искусство. А где есть процветание и стремительные социальные перемены, там все более важную роль будет играть искусство, обладающее влиянием и ведущее к преобразованиям.
Колебания российских избирателей
Эта тенденция относится к средней части российского электората, к русским, которые в 1990-х годах качнулись в сторону демократии, а сейчас меняют свое мнение. Они не только держат в руках будущее России, но сообщают нам нечто важное о демократии и процветании, которые на Западе воспринимаются как единое целое.
В конце 1980-х годов демократы Восточного блока переживали бурный период роста. Движение «Солидарность» в Польше вело настоящие двусторонние переговоры с коммунистическим правительством, в Венгрии вводились выборы на многопартийной основе, а в Восточной Германии устраивались уличные демонстрации за право свободного передвижения. Затем рухнула Берлинская стена, уступили власть коммунистические партии Чехословакии, Румынии, Болгарии и Албании. В 1990 году воссоединились Восточная и Западная Германия, и наконец распался сам Советский Союз.
У россиян появилась надежда. После семидесятилетнего господства коммунистического режима (а до него столетий самодержавия) большинство русских граждан в опросе, проведенном в 1991 году организацией «Пульс Европы», говорили, что, по их мнению, государство при решении важных проблем прежде всего должно полагаться на демократическое правительство, а не на сильного руководителя. Почти каждый шестой из десяти русских молодых людей в возрасте от 18 до 34 лет заявляли, что предпочитают демократию, а не властную руку. Трепетные надежды на экономические и политические свободы были вполне реальными и оправданными.