И по многим параметрам они оправдались. После начать-ной депрессии 1990-х российская экономика растет вот уже восемь лет подряд, опережая средние темпы роста стран «большой восьмерки». Благодаря повышению цен на энергоносители и огромные запасы нефти и природного газа в России увеличиваются доходы россиян, становятся широкодоступными потребительские кредиты, переживает подъем фондовый рынок, увеличивается потребительский спрос. Развивающийся в России средний класс насчитывает от 40 до 50 миллионов человек. В этом смысле падение коммунизма было великим достижением демократии и даже капитализма.
Однако сегодня в опросах общественного мнения русские говорят удивительные вещи. Согласно данным исследовательского центра «Пью глобал этитьюдз», наследнику службы опросов «Пульс Европы», только 28 процентов россиян отдают предпочтение демократии по сравнению с 51 процентом в 1991-м. В 2002 году число граждан, одобряющих демократическое правительство, снизилось до рекордного уровня — 21 процент. Поразительное количество россиян (81 процент), включающее все демографические подгруппы, заявляют сегодня, что сильная экономика для них важнее демократии.
Отметив сдвиг от демократии в пользу сильного вождя, «Пью глобал этитьюдз» сравнивает такое изменение отношения с тенденциями мусульманского мира, где авторитарный правитель представляет собой типичное явление. В пяти из шести мусульманских государств — Марокко, Ливане, Турции, Индонезии и Иордании— большинство респондентов ответили, что в решении государственных проблем предпочли бы участие демократических институтов, чем сильного руководителя. Какие, по вашему мнению, государства в большей степени преданы демократическому управлению: те мусульманские страны, которые многие американцы вряд ли найдут на карте, или наш европейский союзник Россия, которой США предоставил в качестве помощи 2 миллиарда долларов, с тех пор как более 15 лет назад она разделалась с коммунизмом?
Похоже, сегодня начинает возникать класс российских колеблющихся избирателей. А тот электорат, который раньше поддерживал демократию, сегодня решительно выступает за авторитарного правителя с централизованной властью.
Для будущего России очень важно, кто этот избиратель. Во-первых, это мужчина. Согласно исследованиям «Пью ресерч сентер», в начале 1990-х мужское население России горячо поддерживало демократию: соотношение мужчин — сторонников демократии к сторонникам авторитарной власти в процентном отношении составило 58 к 35 процентам, а у женщин, демонстрирующих более умеренные взгляды, это соотношение составляло 46 к 42 процентам соответственно. Но в настоящее время около двух третей россиян — мужчин и женщин — отдают предпочтение сильному лидеру.
Во-вторых, новые колеблющиеся избиратели в России в большинстве своем молодые люди, которые в начале 1990-х находились на переднем крае продемократического движения. Хотя в то время почти 6 из 10 россиян в возрасте 18—34 лет высказывались за демократию, сегодня эти же люди в свои 30—40 лет поддерживают сильного лидера с еще большим соотношением (66 к 29 процентам).
Кроме того, здесь замешаны деньги. У россиян с низким доходом вряд ли осталась хоть капля веры в демократическое правительство.
Колеблющийся избиратель представляет собой утратившего веру мужчину, не относящегося к среднему классу. Это тот, кто видит растущую пропасть между богатыми и бедными, и осознает, что он беден. Он разочаровался в российской школьной системе, недоволен уровнем общественной безопасности (меньше 30 процентов россиян чувствуют себя защищенными на улице) и всепроникающей коррупцией (в 2006 году только в Москве 40 процентов респондентов признались, что давали взятку в течение последних 12 месяцев). Это и есть российский колеблющийся электорат.
Безусловно, в настоящее время выборы любого сорта в России неполноценны. Возможно, находясь под впечатлением любви россиян к сильным лидерам, Владимир Путин заменил ранее избиравшихся губернаторов собственными назначенцами, предложил отменить выборы мэров, затруднил создание и регистрацию новых политических партий и разгромил группу объединенной оппозиции «Другая Россия», возглавляемую великим шахматистом Гарри Каспаровым. Как сказал санкт-петербургский лидер этого движения корреспонденту «Нью-Йорк тайме» в начале 2007 года, «Я бы не назвал происходящие в нашей стране процессы демократизацией».