Заключение
Когда греческие философы впервые попытались объяснить естественные изменения в мире, они зашли в тупик, пока Демокрит примерно в 460 году до н.э. не предположил, что мир состоит из атомов, мельчайших дискретных частиц, сочетание которых определяет состояние и характеристики вещества. Многие не соглашались, его главным критиком был сам Аристотель. Но со временем оказалось, что Демокрит был прав. На самом деле даже самые прочные материалы состоят из миллиардов невидимых атомов, которые определяют их особенности.
Каждый старшеклассник знает, что достаточно лишь немного изменить состав атомов, чтобы в огромной степени повлиять на прочность стали, сияние бриллиантов или радиоактивность обогащенного урана. Эту аналогию можно применить к теории микротенденций: наша современная культура все больше становится продуктом того, что я называю социальными атомами — мелкими тенденциями, отражающими изменение привычек и предпочтений общества. Часто их трудно определить, но я попытался предоставить своего рода «периодическую таблицу» тенденций в основных областях повседневной жизни. Очень незначительные изменения в составе социальных атомов приводят к глубоким переменам на карте мира и в характере нашего общества.
Сегодня большинство людей делают выводы подобно Аристотелю: оценивают события в их целостности с собственной точки зрения. Но в отличие от Аристотеля они видят лес, но не замечают деревья. Особенно в сегодняшнем суматошном мире люди все чаще принимают решения, руководствуясь личным мнением, а не фактами, лежащими в основе событий, которые воспринимаются ими с большим трудом. Простая истина заключается в том, что чаще всего мы не можем видеть истинные движущие силы общества, кроме как с помощью статистических данных, и тем не менее считаем, что понимаем их, исходя лишь из весьма ограниченной личной точки зрения. Следовательно, общепринятое мнение всегда было весьма догматичным и крайне неправильным.
С годами я обнаружил, что нередко существует пропасть между мнением об экономике и действительным экономическим состоянием дел. Пока не опубликованы статистические данные, люди склонны оценивать экономику сквозь призму национальных СМ И. В1992 году, когда Билл Клинтон выиграл президентское кресло, опираясь на беспокойство американцев по поводу экономического положения в стране, статистические данные, вышедшие после выборов, показали, что в предшествующий период наблюдался рекордный экономический рост. Точка зрения на экономику была весьма отрицательной, в то время как в действительности экономика разворачивалась на подъем.
В 1995 году, когда я работал с президентом Клинтоном, Пэт Бучанан попал на обложку «Тайм» и «Ньюсуик», потому что громко возвещал о том, что экономика терпит крах, что не создаются новые хорошо.оплачиваемые рабочие места. «Мы становимся нацией поедателей гамбургеров», — сказал он согласно кивающим журналистам. Я попросил главу экономических советников Белого дома разобраться с ситуацией, и он обнаружил, что в действительности в Америке значительно увеличилось количество рабочих мест, связанных с «новой экономикой», возглавляемой сектором программного обеспечения. В своем обращении к нации в 1996 году президент Клинтон сказал, что состояние экономики — лучшее за последние 30 лет и, услышав это заявление, журналисты кинулись проверять статистические данные, а не речи популярных политиков и политически мотивированные утверждения. Чем больше людей узнавали реальные факты, тем больше соглашались с ними, поэтому через полгода воцарилось почти единодушное мнение, что экономика находится в прекрасном состоянии. Изменилась ли она? Нет. Но изменилось знание об основных экономических фактах. Когда люди смотрят на деревья, восприятие леса меняется.
Я обнаружил, что средний человек не видит разницы между 4-процентной и 8-процентной безработицей. Если у вас 100 друзей, по тому, что некоторых взяли на работу или уволили, нельзя правильно судить о том, падает ли экономика или растет. Но если потеряли работу 20 ваших друзей, вы уже можете правильно оценивать экономическую ситуацию или, другими словами, вы легко, по информации из первых рук узнаете, что началась депрессия. Однако нельзя видеть изменения в нормальном диапазоне большинства статистических данных. Неспециалисту невозможно понять разницу между 4-процентной и 8-процентной безработицей, хотя именно она определяет экономический подъем и экономическую депрессию.