Буквально через пару дней влажный воздух и часто моросящий дождь сменили яркое солнце и ласковый ветер, а над головой засияло безоблачное небо. Леса, так поразившие мое воображение, уступили место небольшим рощицам и перелескам. Меня как "эстафетную палочку" передавали знакомым обозникам, почти не требуя оплаты. Староста держал свое слово, его имя было подобно всемогущему средству, помогающему без проблем путешествовать по этой стране. Уже не желтая дорога, а обыкновенный тракт изгибался среди пологих холмов, пересекая деревни и поля, на которых работали крестьяне вовсю убирая второй в этом году урожай, луга, на которых паслись коровы и овцы, маленькие и большие речки. Травы я с выгодой, которую не ожидала, сдала тут же в одном из обозов -купцу, даже не заезжая в город, их я огибала, отчего-то боясь. Мы ночевали то на постоялых дворах, то под открытым небом. Прошло три недели пути и до границы Рибана оставалось всего два дня, я уже почти успокоилась, как неожиданно на нас напали совсем не "благородные" разбойники.
Риан Дорди, начальник охраны предыдущего каравана, устроивший меня в этот, долго извинялся
--К сожалению, никого из людей, с которыми вам доведется путешествовать, я не знаю, но это единственный обоз, который идет в нужном направлении. Иначе вам придется куковать в этом маленьком городишке еще недели две, как раз до конца сбора урожая.
У меня не было выхода, надо было как можно скорее покинуть Рибан. Тревога и ощущение надвигающейся беды гнали вперед и я уже не знала чего более боюсь: преследования непонятно как появившегося супруга или неизвестного будущего.
Сейчас окружающие меня люди были в основном перекупщики. Вечерами вокруг костра они хвастались выгодными сделками, а в течении дня скандалили за каждый медный грош, коль доводилось покупать вкусную выпечку или что-то еще в деревнях, которые мы проезжали.
Днем я ехала на телеге малоразговорчивого возницы, что меня вполне устраивало, ночью спала под этим чудным изобретением человеческой мысли на теплой, толстой попоне, подаренной еще Торпу. Ложилась я всегда раньше обозников, не желая заводить ненужные знакомства. Одежда моя, да и весь внешний вид (мы специально так постарались с Абигаль) создавали впечатление, что женщина я солидная, в преклонном возрасте, и вскоре отчего-то все решили - дальняя родственница ямщика. Слишком молчаливые мы были оба.
День этот не задался с самого утра. Обозная повариха непонятно каким образом поломала руку. Старшина каравана отказался вести ее дальше вместе с мужем (согласно договору), а денег, чтобы уплатить за проезд, семейная чета не имела. Мага старшина не нанимал - дорого, вот и пришлось женщине с мужем остаться в убогой деревушке, а обозникам довольствоваться ужасной готовкой помощника какого-то купца. Только взглянув на сваренную им кашу, поняла, что такое ни за что есть не буду, лучше пороюсь в собственных припасах или куплю пару пирожков в одной из деревень. Заметив как я морщусь, возница моей телеги бросил
--Что не нравится? Эх, бабы, бабы! Небось у знатной госпожи служила и привыкла к разносолам, а мы и не такое едали,-- и он с завидным аппетитом умял свою порцию и вопросительно посмотрел на меня. Я с радостью протянула тарелку. Значит будет разгрузочный день. Обед тоже пришлось ему скормить - слишком жирной была мясная похлебка. Выпила только яблочного взвара, а потом у веселых селянок купила небольшую корзинку ягоды, похожей на шелковицу. В местности, где проживала Абигаль, такая не росла. Ягоды оказались сладкими и немного терпкими, ими я и поужинала. Проснувшись от резкой боли в животе, сначала не поняла где нахожусь, а потом вспомнила. Удобная полянка возле широкого ручья, огражденная с двух сторон высоким кустарником, тянувшемся до ближайшего небольшого лесочка. Туда и ломанулась, схватив торбу с декортами, стараясь отойти как можно дальше, чтобы никого не разбудить. В ночной тишине трели моего кишечника будут слишком слышны. Справившись с нечаянной неприятностью, нашла нужный флакон и подлечила себя, решив посидеть под деревом еще немного. Бегать туда-сюда хотелось меньше всего. Зелье подействовало быстро и я решила вернуться к обозу. Местная луна только недавно взошла и вместе со звездами хорошо освещала все вокруг. К середине обратного пути до меня стало доходить: торопясь по неотложному делу я совершенно не заметила сидящую или курсирующую вокруг стояки охрану, как это бывало на других привалах. Ото всюду доносился только хорошо слышимый храп. Весь лагерь СПАЛ. Это насторожило. Но может быть мне показалось? Я очень осторожно приблизилась к месту стоянки и в ярком свете ночного светила увидела небольшой отряд из нескольких человек, одетых совсем незнакомо и обвешанных оружием. Одни последовательно обходили все телеги, проверяя что в них есть, другие запрягали коней и куда-то их направляли. Ни ржание лошадей, ни громкие возгласы, оценивающие добычу, ни неприятный смех отчего-то не будили спящих, лежащих недалеко от того места где я находилась. А потом поняла: люди с перерезанным горлом вряд ли уже будут на что-то реагировать. Моя голова закружилась и я медленно отползла, глотая слезы и кусая губы, чтобы не закричать. И тут услышала голос от которого все внутри заледенело. Наш новый "повар" весело рассказывал как он только что "опробовал" одну из молодок, находящихся в обозе, сожалея, что слишком много насыпал усыпляющей травки и теперь "все бабы, как бревна". В ужасе от пережитого потрясения я и не поняла, как миновала заросли, лесок и пришла в себя только чуть не скатившись в холодную воду непонятно откуда взявшейся речки. Идя по течению, вскоре вышла к небольшой деревеньке. Псы, бросившиеся мне навстречу не испугали, а даже обрадовали. Они были всяко лучше тех людей на поляне. Вскоре я с одним из крестьян будила старосту