- Вы любите его? - спросил он абсолютно серьезно.
Я опешила, чуть не подавившись печенюшкой, и произнесла уже набившее
оскомину:
- Что?
С чего он взял?
- Я видел, как вы смотрите на него, - усмехнулся зрящий в корень друг учителя.
- Подумаешь! - махнула я небрежно рукой и отпила еще кофе, отчаянно надеясь,
что в этот раз щеки не предадут меня. Но увы - не только они, но и уши мои
запылали пуще прежнего.
Я заметила, как Олег многозначительно приподнял брови - "мол, вы все еще
пытаетесь строить из себя невинность?"
Черт!
- Да, я люблю его, - выпалила я, вздернув подбородок. - И что с того?
- А он? - не унимался этот коварный тип.
- Что он? Ну что он? Ваш друг - черствый бесчувственный чурбан. Ему плевать на
то, что я чувствую. Ему вообще на всех плевать! Кроме этой его... кроме Жени, -
нехотя добавила я, угощаясь очередным шоколадным печеньем.
- И? - склонился ко мне Олег. - Как вы решили действовать?
- Действовать? - вновь подавилась я печенькой и отодвинула ее от греха
подальше. - Что вы имеете в виду?
- Ну вы же хотите заполучить его - раз любите?
- Разве это не бессмысленно? Он все равно никогда не посмотрит на меня, как...
как на женщину.
- С чего вы это взяли?
- Да как же... Он всегда такой... правильный, уравновешенный. И он все еще
любит ее...
- Но он же не железный, - по доброму усмехнулся Олег. - Между вами ведь что-то
было, не правда ли?
- Да как вы смеете! - вспылила я. - Я бы никогда... Арсений Валерьевич, он... Он -
мой преподаватель и...
- И что с того? - удивился он. - Или... вас смущает его возраст?
- Дело не в этом... Неужели вы не понимаете? Арсений Валерьевич никогда не
сможет полюбить такую, как я.
- Почему? Что в вас не так? Вроде бы все на месте, - насмешливо заметил он,
скользнув взглядом по моей груди, и я невольно прыснула.
- Вам кто-нибудь говорил, что вы невозможны? - с улыбкой поинтересовалась я.
- И не раз, - улыбнулся он мне в ответ. - Ну так в чем загвоздка?
- Я же говорю, он - мой учитель, и он по-прежнему любит Женю. У меня нет
никаких шансов.
- А вы пытались?
- Да, - нехотя ответила я.
- Ну и...?
- Он поцеловал меня, - произнесла я, розовея от смущения. - Вернее... это я его об
этом попросила. Арсений Валерьевич... по началу он отказался, а потом...
- Окей. Вы целовались, - как бы подытожил мое невразумительное повествование
Олег. - И что дальше?
- Ничего.
- Что значит "ничего"? - недоверчиво поглядел он на меня.
- А то и значит, что я пошла спать, а он... он тоже наверное...
- А утром вы говорили с ним на эту тему?
- Нет. Он приготовил завтрак и ушел. А еще... мы немного поругались...
- Отлично! - неожиданно приободрился Олег. - И часто вы это делаете?
- Что именно? Ругаемся?
- Ну да.
- Да не так уж и часто. Просто... он вечно сует нос туда, куда не нужно. Учит меня
уму-разуму, наставляет, словно я цыпленок неоперившийся. Пытается стать для
меня папочкой, а я хочу, чтобы он... чтобы...
- Любил, да? - подмигнул мне Олег.
При виде его хитрой ухмылочки я расхохоталась.
- Все-то вы знаете! И где таких, интересно, проницательных друзей продают?
- Там уже висит табличка "распродано", - подыграл мне он.
- Понятно, - улыбнулась я.
- Вы еще что-нибудь предпринимали, кроме того, что попросили себя
поцеловать? - вновь принялся допрашивать меня Олег.
И тут меня словно прорвало. Я рассказала ему о пари и о Темном, о наших
занятиях с Арсением Валерьевиче, о его желании помочь мне и о моем нежелании
эту помощь принимать, о беременности, о поцелуе. В общем, обо всем. Почти.
После того, как я закончила говорить, было такое ощущение, что я пробежала
марафон. Волосы на лбу взмокли от пота, руки дрожали, пульс участился вдвое.
Олег какое-то время пристально наблюдал за мной, как я нервно верчу в руках
айфон и кусаю губы, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Наконец, он
заговорил:
- Все намного сложнее, чем я думал. С беременностью вы, конечно, переборщили.
Но я думаю, мы справимся.
- Мы? - округлила я глаза. - Вы хотите сказать, что...
- Я помогу вам. Мы вместе придумаем, как сделать так, чтобы Арсений влюбился
в вас - окончательно и бесповоротно. И чтобы больше никто и ничто не стояло у
вас на пути: ни ваша память об умершем отце, ни отношения с матерью, ни этот
ваш Темный, ни беременность.