Ее хватка ослабла, и мое сердце замерло.
— Мам?
— Не… не останавливайся.
Я послушалась. На каждом повороте я напрягалась, ожидая, что опять услышу звон стекла, что еще одна пуля просвистит над головой мамы, которая теперь ехала, пригнувшись почти до пола.
Но ни один выстрел не прозвучал. Мы наконец добрались до реки, пронесшись через старую заброшенную стройку. Я остановила машину между сараем и ржавым пирсом.
— Мам, мы приехали. Можешь уже выпрямиться.
Тишина.
— Мам?
Мама медленно разогнулась, откидываясь на спинку сиденья. Ее футболка уже полностью пропиталась кровью.
О нет. Нет.
В этот момент мамины ресницы дрогнули, и я услышала тихий стон.
Решив, что милосерднее будет переложить ее без предупреждения, я сосчитала до трех и вытащила ее из машины, положив на бок. Мама вскрикнула, и из моего горла вырвался сдавленный всхлип.
Со спины ее футболка была вся в крови. Я отодвинула ткань, потом пришлось вытереть маме спину рукавом, чтобы хоть что-то разглядеть. И я увидела их, две дыры размером с монетку.
Я, как могла, начисто вытерла палец — когда выберемся отсюда, нужно будет в первую очередь достать антисептики и антибиотики — и осторожно засунула его в рану, которая вызывала наибольшие опасения, в ту, которая тянулась в сторону сердца.
Мама дернулась, но я удержала ее свободной рукой и просунула палец глубже. Металл. Нужно нащупать металл. Найти крошечный шарик пули, засевший где-то между ребрами.
Когда я начала это делать, перед глазами снова возникла трехмерная модель, показывая мне каждый следующий слой в тот момент, когда мой палец его касался. Сначала легко поддалась кожа, потом более упругая полоска разорванной мышцы. А потом мой палец проскользнул между двумя твердыми гладкими поверхностями, и изображение перед глазами сменилось. Ребра.
Пули не было, а канал шел дальше — к сердцу. Я не осмелилась засовывать палец глубже.
Сначала у меня задрожали ступни. Потом ноги. Я едва успела вытащить палец из раны, прежде чем рука тоже начала колотиться. Должен был быть какой-то способ помочь маме. Хоть какой-нибудь.
Похоже, пуля застряла где-то глубоко. И мне нечем было ее вытащить. Не было никаких инструментов, если только…
— Мама, в бардачке больше ничего не было? — закричала я, слегка встряхнув ее за плечи, когда она ничего не ответила, только ресницы дрогнули. А, может, в багажнике? Может, Лукас хранил инструменты в багажнике.
Нужно было добраться до багажника. Я оторвала от ее футболки кусок, скомкав его и прижав к отверстиям, из которых слишком сильно текла кровь.
Наконец мама заговорила:
— Мила, не надо… Уже поздно.
Нет. Я отказывалась в это верить.
— Я же уникальная машина, помнишь? Я что угодно могу починить.
— Некоторые вещи нельзя… починить.
— Не говори так, — с жаром прошептала я, прижимая тряпку к ранам. Я отчаянно рвалась залезть в багажник, найти инструменты, но слишком боялась, что мама истечет кровью, если я ее оставлю.
— Можешь подержать футболку у раны? Всего несколько секунд?
— Мила, в этом нет смысла, ты же знаешь. — Она зашлась кашлем, а потом продолжила: — Нам нужно подумать о твоем будущем.
О моем? Нет, о нашем. Нам нужно подумать о нашем будущем. Мы через столькое прошли вместе, несмотря ни на что. Она не могла вот так всё бросить, я ей не позволю.
Из-за меня она…
— Не нужно было вообще забирать меня оттуда. Тогда ничего этого не случилось бы.
Ее светло-голубые глаза загорелись лихорадочным огнем:
— Ты думаешь, я жалею, что сделала это? Правда? Не жалею. Ни капли. Сначала я сомневалась, что справлюсь… но я ошибалась.
От этих слов я ощутила одновременно тепло и пронизывающий холод. Потому что эта несущая бред женщина была не похожа на мою маму. На мою спокойную, рациональную маму. А это могло означать только одно…
Ком в горле начал стремительно увеличиваться, и я отвернулась, уставившись в темную глубь реки Потомак. Злясь на саму себя за неспособность сдерживаться. Какая это была глупая идея — создать андроида, который умеет плакать. Яростным движением руки я стерла со щек бегущие по ним капли.
Услышав долгий, судорожный вздох, я развернулась к маме и увидела, как ее побледневшие веки медленно опустились.
— Нет! Не закрывай глаза!
Ее пальцы, прежде такие сильные и теплые, холодили мне руку.
Критическая кровопотеря: Возможно.
Остановка сердца: Возможно.