Мила потрясенно вытаращилась на Белку.
— Свидание?! С кем?!
Белка замялась еще сильнее.
— С девушкой.
Мила нахмурилась и бросила осуждающий взгляд на подругу.
— А я думала, с троллем, — сыронизировала она. — Белка, я и сама догадалась, что с девушкой… Хотя понятия не имела, что у него есть девушка… — Мила задумчиво уставилась на дверь, за которой минуту назад скрылся Лапшин. Она никак не могла понять, почему Ромка решил от нее это скрывать. — Я ее знаю?
Белка сдавленно кивнула.
— Угу, это Анфиса.
— Анфиса Лютик из Белого рога?! — еще больше удивилась Мила. — Погоди… Но ведь они, насколько я помню, не очень друг другу нравились.
— Ну да, — кивнула Белка. — Раньше не нравились. А этим летом случайно встретились на море — они там вместе с родителями отдыхали, — ну и… — Белка с неловкостью во взгляде пожала плечами, — понравились, наверное.
— Угу, — переваривая информацию, промычала Мила. — Понятно. Только не понятно, почему он секрет из этого сделал. Вернее, это для меня секрет — тебе-то он сказал…
Мила была обижена на Ромку: Белке он рассказал, что у него появилась девушка, а ей, Миле, рассказывать не захотел. Вот тебе и друг.
— Вообще-то, — ответила Белка, — он мне тоже ничего не говорил, я от Берти узнала. Вернее, случайно услышала, как они об этом говорили.
Белка покрылась румянцем. Если б Мила ее плохо знала, то решила бы, что Белка подслушивала разговор своего брата. Но ее подруга слишком уж неодобрительно относилась к подслушиваниям и, скорее всего, просто почувствовала себя неловко, испугавшись, что Мила именно так о ней и подумает.
— Белка, прекрати, — одернула ее Мила, — я верю, что ты услышала случайно.
Белка благодарно улыбнулась.
По правде сказать, Мила даже немного повеселела. Если Ромка и Белке ничего не говорил — это другое дело. В конце концов, может быть, он просто стеснялся сказать?
Ни Миле, ни Белке не хотелось обсуждать тот факт, что у Ромки появилась девушка. Но и возможности им такой не представилось, даже если бы было желание. Сначала в гостиную впорхнули Кристина с Анжелой, которые наконец перепробовали все самое вкусное, чем был заставлен стол в столовой Львиного зева, и принялись делиться с соседками по комнате своими впечатлениями от каникул. Потом послеобеденными дилижансами приехали Мишка Мокронос, Иларий Кроха и Костя Мамонт, а вместе с ними меченосцы со всех остальных курсов — и младшие, и старшие — и Львиный зев просто утонул в оживленном, шумном говоре.
Отсутствия Ромки в тот день ни Мила, ни Белка даже не заметили. А ближе к вечеру Мила решила повидаться со своей опекуншей и, покинув Львиный зев, направилась к Думгроту, где во флигеле, пристроенном к южному крылу замка, уже второй год жила Акулина.
Акулина и госпожа Мамми — знахарка из Дома Знахарей и по совместительству Главный Куратор трех факультетов Думгрота — самым банальным образом сплетничали, не обращая внимания на Милу. Ей оставалось только наблюдать, как они суетятся в гостиной флигеля, наводя порядок в пыльной, застоявшейся за лето комнате.
— А как профессор Лучезарный? Наверное, уже уехал из Троллинбурга? — спросила Акулина, легким взмахом руки стерев пыль со своего рабочего стола.
— Ничего подобного! — ответила госпожа Мамми.
Расхаживая от подоконника к подоконнику с лейкой в руках, она поливала засохшие за лето цветы. Мила, честно говоря, полагала, что этим желтым и вялым созданиям уже ничего не поможет, но у госпожи Мамми, по-видимому, было иное мнение на этот счет.
— Поллукс Лучезарный, похоже, решил на какое-то время осесть в городе. Ты же помнишь, в каком состоянии был его брат… — Госпожа Мамми осеклась и бросила осторожный взгляд на Милу. Мила в ответ только поморгала, делая вид, что ей вообще не интересно, о чем они говорят. — Э-э-э… Словом, его брат живет теперь вместе с ним. Чувствует он себя значительно лучше, об этом уж я позаботилась. Да и выглядит, надо сказать, как приличный господин, а не…
Госпожа Мамми опустила конец фразы, но Мила и без того поняла, о чем шла речь. Кастор, брат профессора Лучезарного, был болен и довольно долго прожил совсем один в чуждом ему мире волшебства. После смерти их с Лучезарным прадеда Кастор многие месяцы бесцельно слонялся по городу, как нищий бродяга. Для Милы до сих пор оставалось загадкой, как он смог выжить здесь без опеки — ведь его рассудок был травмирован еще в детстве и не мог быть ему помощником в повседневной жизни.
— Это что же, — раздался озадаченный голос Акулины (в этот момент она стояла над ведром возле большого настенного зеркала, потускневшего от осевшей пыли и, похоже, намеревалась отмыть его до блеска), — Лучезарный решил на время оставить свою карьеру?