Вирт поднял дневник на уровне своего лица.
— То есть здесь хранятся тайны твоего злейшего врага Лукоя Многолика, я правильно понял?
Мила тяжело вздохнула.
— Увы, все не так просто.
— В чем загвоздка?
Она помедлила, подбирая слова.
— Дело в том, что Терас делал свои записи… в завуалированной форме.
Вирт положил тетрадь на стол.
— Ты хочешь сказать, что его записи сначала необходимо разгадать?
Мила кивнула.
— На самом деле, большинство записей — совершенно обычные, — добавила она. — Чаще всего, это просто рассуждения Тераса. Но из них не многое можно почерпнуть, поэтому мне кажется, что по-настоящему важны именно те места в дневнике, где Терас вдруг начинает писать очень странно, как будто… — Мила на секунду задумалась, сверяясь со своими впечатлениями от того, что успела прочесть. — Как будто он нарочно изъясняется загадками. И еще мне показалось, что разгадки находятся не в самом дневнике — их придется не просто разгадывать, а искать.
— И что ты намерена делать? — спросил Вирт.
— Разгадать загадки дневника… наверное, — ответила Мила, пытаясь игнорировать внутренние сомнения.
Вирт откинулся на спинку стула.
— Хорошо, — сказал он. — Я помогу тебе во всех поисках, связанных с дневником Тераса Квита.
— Это из-за письма? — спросила Мила, со значением кивнув на послание Массимо Буффонади, лежащее на столе.
— Отчасти, — с улыбкой ушел от прямого ответа Вирт. — С чего начнешь?
Он взял дневник в руку и через стол протянул его Миле. Поднявшись, она забрала тетрадь и вернулась в кресло.
— Сначала нужно хорошо изучить записи Тераса, — сказала Мила, положив дневник себе на колени. — Я пока лишь бегло прочла первые несколько страниц и мало что смогла понять.
— Дашь мне прочесть? — спросил Ромка и тут же, сузив глаза, мстительно сыронизировал: — Или не доверяешь?
Мила покосилась на него с обидой.
— Ты теперь что, до конца жизни будешь мне припоминать, что я не позвала тебя с собой на встречу с Буффонади?
Ромка демонстративно не отвечал. Мила про себя обозвала его упрямым ослом, но вслух сказала самым дружелюбным голосом:
— Надеюсь, ты поможешь мне разобраться с этими записями? Одна голова — хорошо, а две — еще лучше. Правда?
Как Мила и ожидала, Лапшин сдался сразу. На его лице появилась довольная улыбка — Ромка был отходчив.
— Что ж, — произнес Вирт, судя по выражению его лица, с любопытством наблюдая за примирением друзей. — Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
Он посмотрел на Милу.
— Не бойся просить о помощи, — улыбнулся он. — Самостоятельность — хорошее качество, но иногда, если есть на кого рассчитывать, этим стоит воспользоваться. На меня ты можешь рассчитывать.
— Хорошо, — с благодарностью ответила ему Мила.
Ромка рядом демонстративно зевнул.
— Как чувствительно, — потягиваясь, с иронией сказал он и встал из кресла. — Вы меня растрогали.
— Язва, — сказала ему Мила.
— Да-да, — отмахнулся от нее друг и добавил: — В общем, если на сегодня все, то я пошел. Мне еще кое с кем надо встретиться.
Мила округлила глаза.
— Значит, ты все-таки встречаешься с Яной?!
— Нет, — ответил Ромка. — Я встречаюсь с Мамонтом.
— С Костей? — заинтересовалась Мила.
— Ага. Его родители ведь в Троллинбурге живут, а Костя сейчас здесь на каникулах — отдыхает от столичной студенческой жизни. Вот мы и решили встретиться, раз уж меня тоже сюда летом занесло.
— Ясно, — сказала Мила. — Передавай ему привет.
— Передам, — пообещал Ромка и, слегка повернувшись, с нарочитой небрежностью бросил через плечо Вирту: — Пока.
Когда дверь за ним закрылась, Мила заметила, что Вирт, едва заметно качая головой, посмеивается.
— Извини, — улыбнулась Мила, — он всегда такой.
— Ничего, — ответил Вирт. — Он просто стесняется быть вежливым. С возрастом это пройдет.
Взгляд Милы случайно остановился на письме Массимо Буффонади, которое по-прежнему лежало на столе, куда положил его Вирт после прочтения.
— И все-таки Ромка прав, — сказала она. — Мир тесен. Ты не представляешь, как я удивилась, когда Буффонади назвал твое имя.
Вирт, проследив за ее взглядом, глянул на письмо. Протянув руку, он взял его со стола и убрал в один из верхних ящиков.
— Да, полагаю, ты была удивлена.
Мила кашлянула.
— Вирт… Когда на суде год назад всплыла история Тераса, ты ведь тогда уже догадался, что речь идет о нем? Ты ведь знал его.