У Милы даже дух захватило от волнения. Больше всего на свете она хотела узнать что-нибудь о своих предках; о том, от кого она унаследовала свое Северное око — способность видеть небольшие фрагменты будущего, связанного с ней самой. Наконец ей безумно хотелось знать, на кого она все-таки похожа. Неужели, для того чтобы найти ответы на свои вопросы, ей не нужно ничего придумывать и искать неизвестно где? Неужели все это есть здесь?
— А в этих ящиках есть сведения о моих предках? — с надеждой спросила Мила.
— Ты имеешь в виду твою прабабушку, Асидору? — уточнил Прозор. Он на ходу обернулся и глянул на Милу поверх очков. — Есть она тут, конечно. И не только она. В каком-нибудь из этих ящичков собрана вся твоя чародейская родословная.
Мила почувствовала, что даже желудок свело в узел от желания найти этот заветный ящик.
— И где он? — с нетерпением спросила она.
Прозор снова оглянулся, но лишь грустно вздохнул и пошел дальше.
— Мне жаль, Мила, — сказал он, и в его голосе действительно прозвучало сожаление, — но я вынужден тебя разочаровать. Видишь ли, здесь, в этой картотеке, только имена, как я уже сказал — перечень тех, кто и от кого унаследовал свою магическую силу. Здесь не упоминаются особые таланты — как Северное око, например. А имена твоих предков не скажут тебе, на кого из них ты похожа.
Мила поняла, что Прозор прочел ее мысли, и поспешно опустила глаза, чтоб он больше ничего в них не увидел.
— Надеюсь, ты понимаешь, что раз ты маг третьего поколения, то те, от кого ты получила свою магическую силу, жили очень давно. Последняя из них — твоя прабабушка Асидора — умерла за много лет до того, как родилась ты. Имена ее прабабушки и тех, которые жили еще раньше, тебе ни о чем не скажут. То, что ты так хочешь знать, хранится в Троллинбурге, и охраняется Триумвиратом. Здесь, во Внешнем мире, такие знания оставлять слишком опасно. Поэтому у нас есть только имена — это картотека, которая полезна нам в работе.
Мила разочарованно выдохнула. Она вспомнила, как в прошлом году категорически отказала ей в посещении Архива Альбина — декан Львиного зева. Оттуда ей не стоит ждать ответов. Значит, все-таки придется осуществить свой план. С Белкиной помощью или без, но она это сделает.
— А о моих родителях здесь нет ничего? — без особой надежды спросила Мила.
— Нет, — категорично ответил Прозор. — Здесь — только маги.
В этот момент ряд закончился и Прозор свернул направо, туда, откуда прозвучал голос Акулины. Мила невольно отстала от него, когда заметила стоящий особняком стеллаж. Он тоже был заполнен ящичками. Свет от верхних канделябров слабо освещал единственную на этом стеллаже бирку, которая была прикреплена к одному из нижних ящиков. Золотом на ней было написано: «Колодезь Славянин». Мила посмотрела по сторонам в поисках стеллажей, где были бы бирки «Тавр» и «Древиш Румынский», но таковых не обнаружила. Она догнала Прозора.
— А стеллажи Древиша и Тавра где-то в другом месте, да? — спросила она.
— Нет, — ответил Прозор, по-прежнему не оборачиваясь, и добавил: — Нет таких стеллажей. Ни у Тавра, ни у Древиша. Из Троих Чародеев только у Славянина были наследники по крови.
Мила только открыла рот для следующего вопроса, как вдруг рядом что-то с грохотом упало на пол, и в ноги ей посыпались десятки пожелтевших от времени маленьких пергаментных сувоев — она едва успела задержать ногу, которой уже почти коснулась пола. Мила отвела ногу и отступила на шаг назад.
Из-за ближайшего к ним стеллажа выглянула улыбающаяся Акулина.
— Я никого не повредила? — вежливо спросила она.
В руках Акулина держала ящики. Они были нагромождены друг на друга стопой и доставали ей чуть ли не до самого подбородка. Это «чуть ли», наверное, образовалось после падения одного ящика.
Прозор прищелкнул недовольно языком и покачал головой.
— Давай помогу.
Он забрал у нее половину стопы из ящиков и опустил их на пол поблизости. Второю половину Акулина поставила возле стоящего здесь же стула.
— Зачем тебе понадобилось все это снимать? — строго спросил Прозор, глянув на Акулину исподлобья.
— Головотяпа искала, — ответила Акулина, и Мила удивленно на нее уставилась.
— А кто это? — спросила она.
Подняв с пола несколько свитков и чудом уцелевший и не разлетевшийся в щепки ящик, Прозор выпрямился и вместо Акулины ответил: