– Вот это и есть то, о чём я тебе говорил, помнишь? То, что важнее любых денег, то за что я буду грызть глотку до последнего. Здесь в шестнадцатом году возвели храм – самый большой во всей области. В восемнадцатом, под рёв революции, освятили, а уже в тридцать втором взорвали – ну, борьба с ересью и всё такое. Парк на этом месте разбили. После Великой Отечественной парк восстановили, но к нашему времени видела, во что он превратился? Ну вот. А я однажды в Афгане зарок дал, что церковь поставлю – тогда даже не знал где, как, на какие шиши… Просто цель, которая душу грела, может, даже, выживать помогала. Я даже не мечтал об этом месте, да и бабла поначалу вообще не было. Но Господь услышал, и когда время пришло, послал и средства и место. Нет, правда, как будто сверху всё спустилось, как-то вдруг – Раз! – и все карты легли как надо. Просто ушлые ребята из Администрации поколдовали с ваучерами, – Денис усмехнулся, мотнул головой, – нда… Приватизация, блин… Короче, переоформили назначение земельного объекта и на торги выставили, а ко мне просто за дешёвым забором обратились, я как раз тогда деревообработкой занялся… Представляешь? Не забор бы – и не видать бы мне этой землицы… Но я у спел. Пришлось, конечно, и с другими желающими пободаться, и на лапу нехило кинуть, но вроде склеилось. А когда у меня уже на мази всё было – влез Филиппов, по матери – Киперман. Та ещё еврейская морда. Пока мы с тобой в Сочи, он тут поперёк течения. И знаешь, чего хотел? Центральный рынок сюда перенести! А Боярская, с-сука… Кстати, – повернулся ко мне, – как вы с ней, ладите?
Я пожала плечами:
– А как с ней ладить Денис? На какой почве? У нас вообще ничего общего… – насупилась и буркнула уже себе под нос: – Кроме тебя.
Он притянул меня к себе, потёрся щекой об макушку.
– У меня прошлый год вообще как никогда благодатный был. И бабла хорошо поднял, и с землёй сложилось, и ты, вот… – прижал меня ещё сильнее. Помолчал. – И хрен его разберёт, что от чёрта, что от Бога, но, Милаха, честно тебе скажу, иногда даже страшно бывает. Такая пруха, она ж как карточный выигрыш – просто так не даётся, её с процентами отработать надо.
– Ещё бы! Я Саню не знала, но до сих пор в шоке, а уж ты-то…
Он мотнул головой:
– Да не только в этом дело. Все под Богом ходим, в любой момент можем к нему отойти, и пацаны знают, на что идут. Нет, не в этом страх, а в том, что… – Помолчал, задумчиво дёрнул плечом. – Не знаю, может, в том, что упущу волну? Земля, деньги – это же ещё самое-самое начало только. Работы предстоит столько, что голова кру́гом, а ещё база – её тоже замораживать не хочется, такую здравницу там отгрохать можно! А ещё производства: чуть хватку ослабишь, тут же растаскивать начинают, причём свои же. Шакалы. Так что пахать и пахать, а мне, веришь, как пацану-переростку, только одного сейчас хочется: уехать с тобой куда-нибудь подальше и забыть обо всём. Как специально знаешь, – открыл ладони, и будто взвесил на них что-то: – Тут ты, а тут всё остальное, и надо выбрать. Просто засада.
Я уткнулась лицом в его грудь.
– Медведь говорил, ты теперь заляжешь на какое-то время?
– Нет, – подумав, мотнул он головой. – Не буду прятаться. Я ж тоже не пальцем деланый, и хотя до самых верхов ещё не дошёл, но и далеко не Дёня Кирпич уже. Перерос. Надо теперь и масть другую держать. Бегать и прятаться не буду – пусть считаются с тем, что я есть.
– Это опасно?
Он пожал плечами.
– Будем разговаривать.
Понятно. Сердце тревожно сжалось, но я велела ему молчать, попыталась отвлечься.
– А почему Кирпич?
– Потому что всё началось с кирпичного завода. На «Тяжстроевских» дачах знаешь, глиняный карьер есть?
Конечно, я знала, и Ленка, кстати, тоже: на «Тяжстрое», если что, была Лёшкина дача. Кивнула.
– Ну вот. Там, если видела, заводик стои́т.
– Хочешь сказать, он твой?
– Угу. И карьер тоже.
– Ничего себе…
– На самом деле херня – глина там не очень-то оказалась, а везти откуда-то из другого места на данный момент нерентабельно. Так, для бытовых целей кирпич подходит, конечно, но за него нормальной цены не возьмёшь, но хорошо и то, что в минус не падаем. А так, у меня ещё три карьера с щебнем и деревообрабатывающий завод. И новую линию штукатурок по итальянской технологии налаживаем. Парк стройтехники под аренду, четыре большие бригады строителей: от инженеров до разнорабочих – хоть высотки строй, не говоря уж о коттеджах, хоть мосты, хоть дороги. Всего понемногу, а в целом неплохо выходит, только возни много. Просто охрененно много. А Боярская…