– А почему Боярская?
– А почему нет?
Я промолчала, и Денис продолжил:
– Мне надо чтобы вы с ней подружились. Или хотя бы сблизились до уровня, там, шампусика попить, посплетничать… Ну девчачьи ваши дела, понимаешь?
– А если по-русски, то я должна буду стучать на неё, правильно?
– Милах, давай, я тебе потом всё объясню? А сейчас просто делай, что говорю – прошвырнись с ней по магазинам. Ну? Это же не сложно?
– А деньги? Снова она будет водить меня за ручку, как бедную родственницу? Не очень-то, знаешь ли…
– Так, я что-то не понял, тебе что, для того, чтобы купить шампунь, мыло и какую-нибудь шмотку, мало того, что я оставил?
– Не знаю… – я ведь действительно не смотрела сколько там. Вытащила плотненькую хрусткую стопочку пятидесятитысячных и охренела… Нервно вздохнула. – Ну… пожалуй, хватит…
– Тогда давай, время поджимает.
– Стой! А где эта комиссионка?
– Ну, Милах, ну-у-у… – в голосе его сквознуло раздражение. – Включи мозги, а? Язык до Киева доведёт! Всё, давай, я просто горю уже, времени – в обрез!
– Подожди! А когда ты приедешь?
– Позже. Всё, давай! Привет тебе от Медведя. – И отключился.
Но буквально через пару минут телефон затрезвонил снова.
– И это, про больничку и тем более, про то, что участвовала в заварушке помалкивай, угу? И, само собой, до дома она тебя не подвозит. Ну давай, Милаха, скучаю – просто атас! Как освобожусь, сразу к тебе.
Я положила трубку, растерянно глянула на деньги в руке: навскидку – миллиона полтора, точно. Даже страшно как-то. А ещё – кто бы мог подумать, что предложение прошвырнуться по магазинам, да ещё и с полным карманом бабла, может вызвать у меня такое отторжение?
Боярская тоже не была в восторге. Отмалчивалась, задумчиво стреляя взглядом по зеркалам, а на остановках перед светофором разглядывала свой перстень. Сколько, она говорила, ей? Тридцать три? Зашибись подружка, блин.
Ехали в ЦУМ. В принципе, здесь, в центре, всё на одном пятачке и можно было бы и пешком пройтись, а так – дольше кружились, пытаясь припарковаться поближе ко входу. Да ещё и в тягостном молчании.
Но когда пошли по отделам, то слово за слово – и завязалась болтовня о всякой ерунде. Боярской нравилось блистать осведомлённостью, поучать меня и вообще, демонстрировать своё превосходство. Я бесилась до нервного тика, но подыгрывала. А потом оказалось, вдруг, что если бы не она, то вместо шёлкового халата и домашних шлёпанцев на небольшом каблучке и с забавными меховыми помпонами на носиках, я накупила бы всякой херни, типа вьетнамских одноразовых тапок и пёстрого халата из сопливого бархата с застёжкой на измятую волнами молнию. Ольга, конечно, упивалась своей крутостью: закатывала глаза, презрительно морщила нос и почти любой мой выбор коротко оценивала как «отстой» но, положа руку на сердце – у неё было чему поучиться. Я смотрела на неё украдкой и невольно перенимала манеру держаться с продавцами, так это, слегка свысока, но в то же время вежливо. Почему-то в этом виделась какая-то гармония, становилось очевидно, что это продавцы для покупателя, а не наоборот.
Когда я в очередной раз отсчитывала деньги – на этот раз за целый пакет всяких крутых шампуней, гелей и кремчиков, Боярская двумя пальцами, словно что-то заразное, оттянула в сторону мою сумочку, рассмотрела её, скептически поджав губы.
– Мм-да… – отпустила, стряхнула с пальцев невидимый мусор. – А по какому поводу кипишь-то? Куда-нибудь собираетесь?
– Да нет, просто прибарохлиться.
– То есть, у вас, я так понимаю, наладилось?
– Я так понимаю, что да.
– И что, какие прогнозы? – Но, так и не дождавшись ответа, потащила меня в сторону отдела с сумками. – Ты его давно видела-то вообще?
– Сегодня утром.
Ольга подняла на меня удивлённый взгляд:
– Серьёзно? И где?
– Да так, на нейтральной территории.
Она загадочно ухмыльнулась.
– В Интуристе что ли?.. Ну и как там наш Денис Игоревич? Говорят, в аварию попал?
– Ну да. Поцарапанный весь.
– И всё?
– В смысле? А что-то ещё должно быть?
– Ну… – она придирчиво разглядывала шикарную сумочку из натуральной кожи с лаковыми серебристыми вставками, и выглядела, в общем-то, довольно скучающей, словно этот разговор был не больно-то ей интересен. – Поговаривают, что его чуть не пристрелили. А вот эту, которая рядом, покажите… Угу, спасибо. И, вроде, даже в больнице лежал. Ничего не говорил об этом?
– Да нет… И сам вроде целёхонький. – И тут я не удержалась и вставила шпильку: – Уж я проверила, не сомневайся!
Ольга бросила на меня быстрый, полный непонятного сарказма взгляд, усмехнулась: