— Доедайте, дети, — вздыхает Яга. — Сейчас полетим в столицу, посмотрим, кто это там такой умный.
— Совсем нехорошо с Милаликой, — произносит Сергей. — Эдак нам госпиталь понадобится.
— Докормишь, отваром ещё напои, это даст нам время, — произносит легендарная наша бабуля. — А там, если всё хорошо случится, лекари и не понадобятся.
— Я уже почти, — негромко говорю я ему, открывая глаза. — Препубертат и обилие стрессов, вот меня и растопырило.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — кивает мой самый-самый. — Поэтому доедаем, отвар целебный пьём и топаем, то есть летим.
Хорошо, что у Яги есть свой транспорт, и весь наш путь, особенно первую его часть, повторять не придётся. Мне бы очень не хотелось участвовать в просмотренных в детстве фильмах вот в таком качестве, тем более что со здравым смыслом были некоторые нюансы. И девятикилограммовый автомат, не дающий отдачи, и пулемёт, не самый простой в обращении… Ну, в общем, кино есть кино, и ничего тут не поделаешь. По мозгам только хорошо дало, да так, что в результате только спрятаться и хочется. Но пока нельзя, поэтому я встряхиваюсь, отбираю у Серёжи ложку и быстро съедаю остатки завтрака, запив его терпким настоем.
— Вот и хорошо, — кивает Сережа, поднимаясь на ноги. — Пойдём, не будем бабушку заставлять ждать.
Куда делась Яга, я, кстати, так и не заметила, но киваю жениху, выходя на порог дома. Ну вот какой транспорт может быть у бабы Яги? Правильно, ступа. Именно эта ступа нас ждёт у самых ног избы, а вокруг неё ходит Яга. Соотношение размеров говорит мне, что ступа немного больше, чем мне представлялось по картинкам к русским народным сказкам, ибо бабушка значительно её ниже.
Впрочем, долго размышлять нам не следует — ждут же нас, поэтому я спокойно спускаюсь с высокого порожка, уже не пугаясь скачком изменившихся размеров транспорта. Ну что, в добрый путь?
Глава пятнадцатая
Дороги я не вижу, потому что сижу внутри ступы на скамеечке в обнимку с Серёжей. То есть для меня весь путь складывается из свиста ветра, идущего откуда-то сверху. Но это и неважно, потому что очень комфортно мне в руках любимого, и ничего другого просто не хочется.
— О! Яга! — доносится откуда-то сверху знакомый голос правой головы Змея Горыныча. — Бесчинствовать летишь?
— Где-то так, да, — соглашается с ним бабушка. — Хочу посмотреть, кто у нас царей нынче заколдовывает и их детей убивает.
— Это не я! — сразу же открещивается голос. — И не Кощей, он, по-моему, опять с Добрыней подрался.
— Не с Добрыней, — хихикает Яга.
Вот такие разговоры с разными мимо пролетающими и доносятся до нас время от времени, а потом ступа входит в пике, судя по моим ощущениям. Я вцепляюсь сильнее в Серёжу, он успокаивающе гладит меня по голове, а затем наш транспорт тихо бумкает о землю. Сверху спускается Яга, снимая пилотские очки — навскидку начала двадцатого века, я такие в фильмах видела.
— Ну что, касатики, — хмыкает яркая представительница мифологии. — Пойдём посмотрим, что у нас произошло, пока бабушка от дел отдыхала.
— Пойдёмте, — соглашается Серёжа, помогая мне подняться.
— Сейчас мы во всём разберёмся, — громко сообщает Яга. — Так, а стража где?
— Не было, — качаю я головой.
— Очень интересно, — заявляет старушка и, молодея на глазах, идёт вперёд.
Я бы никогда в такое не поверила, если бы не видела сама — Яга просто с каждым шагом молодеет, превращаясь в женщину лет сорока, то есть довольно-таки молодую. Мы шагаем по коридору — впереди Яга, за ней мы с Серёжей. Навстречу нам выбегает давешняя девочка, следом слышится злобный крик, обещающий ей кары небесные, ну и что ещё в таких случаях обычно обещают.
— Стоп, — спокойно произносит Яга, и девочка замирает посреди шага, как будто её заморозили. — Это ещё что такое?
— Её бьют сильно, — сообщаю я.
— Бьют… — задумчиво произносит легендарная, затем смотрит вдоль коридора, где стоит замершая… та женщина. — Интересно как. А царица где?
— Вот, — показываю я пальцем.
— Нет, — качает головой Яга, хлопая в ладоши.
Девочка становится двумерной, как нарисованной, после чего исчезает, а образ мамы стекает с незнакомой женщины, заставив меня вскрикнуть. Сергей уже привычно прижимает меня к себе, погладив по голове. Мне очень интересно, что это значит, но я молчу, чтобы не мешать представительнице мифологии, выглядящей уже далеко не самой доброй.
— Варвара, — констатирует между тем Яга. — Что ты здесь делаешь, и где царь с царицей?
— Яга… Это не я! Не я! — визжит названная Варварой. — Меня заставили! Камень!
— Камень… — задумчиво произносит нестарая бабушка, хлопнув в ладоши ещё раз. Варвара исчезает. — В темнице посидит, — объясняет она нам. — Потом расспросим.