— Это чревато чем-нибудь неприятным?
Вместо ответа он спросил:
— Вы левша?
— Да.
— Большинство синестетиков — женщины-левши.
Он опять замолчал.
Соня накрыла ему полотенцем спину и плечи, обнажив ноги. Потом взяла на ладонь еще немного масла и смазала его правую ногу. Положив ладони одну за другой на щиколотку, она с силой разгладила икру и, почти не касаясь кожи, вернула руки в прежнее положение.
— А когда вы учились писать — каждая буква имела свой цвет?
Соня остановилась.
— Да. И это так и осталось.
— Хм… А как у вас с памятью?
— Не жалуюсь.
— А точнее?
— У меня фотографическая память. Я ничего не забываю.
— Хорошо.
— А я не вижу в этом ничего хорошего. Моя голова переполнена образами, которые я хотела бы забыть.
— Я имел в виду — хорошо для постановки диагноза. У вас налицо все признаки синестезии.
— Вы ведь сказали, что она проявляется еще в детстве.
— Если вы видите буквы в цветах, то это уже одна из форм синестезии.
Соня продолжила работу. Она принялась разглаживать бедро, ослабляя давление лишь на чувствительной подколенной ямке.
— И у вас это постоянно?
— Нет, время от времени. Как, например, только что.
Музыка изменилась: вместо флейты с «ролмо» зазвучала арфа с «ролмо». Молчание доктора Штаэля беспокоило Соню.
— Это может быть чем-то спровоцировано?
Он подумал несколько секунд.
— Наркотиками. Не было ли в вашей жизни каких-нибудь историй, связанных с подобными вещами?
— Нет.
То, как она произнесла это «нет», вызвало у него сомнения в искренности ее ответа, поэтому через какое-то время он сказал:
— Давайте будем рассматривать наш разговор как беседу врача и пациента, и тогда предмет ее автоматически становится врачебной тайной.
Соня рассмеялась.
— Во время таких бесед лежит обычно пациент, а не наоборот!
Доктор Штаэль тоже сдержанно рассмеялся.
— Вы можете точно определить момент, когда это началось?
— Могу.
— Это связано с какими-то определенными событиями?
— Да.
Он помедлил.
— С употреблением наркотиков?
— Да. Эйсид. ЛСД.
— Я знаю, что такое эйсид. Мне был двадцать один год, когда его запретили. Вы часто его употребляете?
— Насколько я помню, это было в первый раз. И я не знала, что это такое.
— И вы впервые испытали синестетические состояния?
— Да. Я видела голоса и обоняла цвета, если вы это имеете в виду. А еще сучки деревянной обшивки на потолке приходили в движение и исчезали в одной точке.
— И с тех пор это периодически повторяется?
— Это и нечто подобное, и разные другие вещи.
— Судя по всему, у вас был синестетический трип, а теперь вы переживаете синестетические реминисценции. А поскольку вы и так были скрытым синестетиком, они получаются у вас особенно пластичными.
— И это пройдет?
— Мне подобные случаи неизвестны. Я посмотрю, может, где-нибудь описано нечто подобное. Но на всякий случай готовьтесь к тому, что вам придется жить с этим. Многие вам позавидовали бы. Например, я.
живу у тебя
на здоровье
довольно мрачная атмосфера
знаю
а что у тебя?
синестетические реминисценции
а что это?
осязаю цвета вижу звуки и т. д. от того самого лсд
вау
Тени стремительно несущихся по небу облаков скользили по горным террасам, как тяжелый шлейф по ступеням широкой парадной лестницы. От ветра у Сони, несмотря на солнцезащитные очки, слезились глаза. Она возвращалась домой после очередного очистительного марш-броска.
Она решила отнестись к диагнозу доктора Штаэля как к доброй вести. Она не больна и не сошла с ума. То, что ее беспокоит, хоть и не совсем нормально, но бывает и у других людей.
Ветер высушил скопившуюся за последние дни сырость, и видимость улучшилась настолько, что Соня наконец смогла рассмотреть окрестности: зияющие расселинами и трещинами отвесные скалы на другой стороне долины с застывшими на них тут и там суровыми елями, нежную зелень только-только распустившихся лиственниц, южный склон, теряющийся в синевато-зеленых далях подошвы долины. И Валь-Гриш — несколько разбросанных по лугам бело-коричневых крестьянских усадеб и пансионов, неуклюжих энгадинских домов и каких-то безликих построек, объединяемых церковью в одно целое. А поодаль, в гордом одиночестве, — отель «Гамандер», неудобоваримый плод архитекторской фантазии, похожий на дракона со сверкающим копьем в боку.
Полевая дорога закончилась, и Соня повернула на узкую гудронированную дорогу, ведущую к крестьянским усадьбам. До деревни ей оставалось идти минут пятнадцать. Сзади послышался шум мотора. Соня, не оборачиваясь, перешла на обочину. Она услышала, как водитель сбросил газ и включил низшую передачу. Он явно не торопился ее обгонять. Она оглянулась. Это был тот самый джип с прицепом-цистерной, который она недавно видела. Из открытого окна раздавалось громкое регги. За рулем сидел мужчина в зеркально-красных солнцезащитных очках. Остановившись и перегнувшись через пассажирское сиденье, он крикнул: